Росатом сооружает новый Карачай около Красноярска

На сайте информационного агентства «PRoAtom», выпускающем журнал «Атомная стратегия», недавно была опубликована крайне любопытная статья кандидата физико-математических наук Б.Е Серебрякова с очень говорящим названием. Мы считаем, что мнение сотрудника одной из авторитетных организаций, имею­щей непосредственное отношение к освещаемой теме, может представлять большой интерес для жителей Железногорска и Красноярска. Данный материал является частным мнением Б.Е. Серебрякова и сокращённой перепечаткой ранее опубликованной его статьи. Статью в оригинале можно прочитать на сайте первоисточника этой публикации: www.proatom.ru

* В квадратных скобках указаны ссылки на соответствующую публикацию из раздела «СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ».

Б.Е.Серебряков, кандидат

физико-математических наук,

Москва.

Росатом принял решение о сооружении пункта глубин­ного захоронения твёрдых высокоактивных радиоактивных отходов (ПГЗРО), или могиль­ника (согласно ГОСТ Р 50996-96 и ГОСТ Р 52037-2003), который будет располагаться в нескольких десятках километров от Красно­ярска, около Горно-химического комбината, но вначале предпо­лагается сооружение подземной исследовательской лаборатории. Мнения по этому поводу резко разделились: атомщики говорят, что всё безопасно, а население и «зелёные» категорически против планов Росатома. В предыдущей статье по Красноярскому могиль­нику [1] приведён критический анализ предпроектного обосно­вания безопасности могильника, в данной статье основное внимание уделено проекту ПГЗРО, даже не самому проекту, а возне вокруг него.

Обоснование безопасности отсутствует

В [1] рассмотрен обзор работ Радиевого института [2] и отчёт по проекту МНТЦ [3], был сделан вывод, что оценки безопасности могильника в этих работах были выполнены примитивными спо­собами, они не соответствуют общепринятым мировым подходам, поэтому сделанные оптими­стические оценки просто нельзя воспринимать всерьёз. Таким об­разом, обоснование безопасности могильника, основанное на адек­ватной оценке его безопасности, отсутствует до сих пор.

Несмотря на полное отсутствие обоснования безопасности мо­гильника, к 2011 г. по заданию Росатома был разработан проект могильника на стадии обоснова­ния инвестиций (ОБИН). Боль­шинство материалов по проекту «Строительство первоочередных объектов окончательной изоляции радиоактивных отходов (Крас­ноярский край)» отсутствуют в свободном доступе. После публи­кации статьи [1] в Интернете был обнаружен только том проекта по оценке воздействия на окружаю­щую среду (ОВОС) [4].

Выполнение ОВОС при про­ектировании могильников РАО связано с неуместным в данном случае приказом Госкомэкологии РФ от 16.05.2000 N372. Из-за навя­занного Госкомэкологией приказа ОВОС по Красноярскому могиль­нику посвящен всякой чепухе, вроде животного и растительного мира и т.д., в ОВОС практически нет ничего по оценке безопасно­сти будущих поколений.

Из 195 страниц ОВОС оценке безопасности будущих поколений посвящено всего 2 страницы [4]. На этих страницах безоснователь­но утверждается, что безопас­ность обеспечивается с большим запасом, при этом, как и в [2, 3], приводится бред про нисходящие фильтрационные потоки подзем­ных вод, подробнее о которых написано в [1].

Можно сделать вывод, что в проекте могильника [4], как и в ра­ботах [2,3], полностью отсутствует адекватная оценка безопасности, а вывод о безопасности могильни­ка абсолютно не обоснован.

Распиливать бюджетные деньги

Полное отсутствие оценки без­опасности могильника в [2 - 4] объясняется тем, что до средины «нулевых» годов в России была установка на хранение РАО, но не на их захоронение. Со вто­рой половины «нулевых» годов товарищи из Росатома во главе с бывшим зам. гендиректора Госкорпорации Е.Евстратовым поняли, что захоронение РАО может оказаться золотой жилой. В 2011 г. они протащили закон о РАО [6], в котором монопольное право на захоронение РАО уза­конивается для национального оператора. В 2012 г. был назна­чен Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами (ФГУП «НО РАО»), сам Е. Евстратов к этому времени был взят под стражу по подозрению в хищении, более подробно о законе и о деятельности Е. Евстратова по РАО написано в [7, 8].

Согласно официальному сайту Национальный оператор обеспе­чивает безопасное обращение с принятыми на захоронение РАО, обеспечивает эксплуатацию и закрытие пунктов захоронения РАО и выполняет другие произ­водственные функции. Никаких исследований по оценке безопас­ности могильников Национальный оператор проводить не обязан, его основное назначение распиливать бюджетные деньги, прикрываясь пустыми фразами о безопасности населения. С самого начала сво­ей деятельности Национальный оператор начал интенсивно про­талкивать проект Красноярского могильника.

Материально заинтересованные

люди

Согласно [9], 30 июля 2012 г. в г. Железногорске были прове­дены общественные слушания по проекту на стадии ОБИН: «...которые закончились оглу­шительной победой сторонников сооружения могильника: из 276 зарегистрировавшихся проект поддержали 179 человек, две­надцать проголосовали «против», тринадцать - «воздержались». Судьба 72 железногорцев, «ис­чезнувших» во время слушаний, до сих пор неизвестна». Это были специально отобранные матери­ально заинтересованные люди, а слушания проходили практически в закрытом режиме. Обществен­ные слушанья по могильнику продемонстрировали абсолютную некомпетентность «слушателей», которым можно было впарить любую туфту о безопасности мо­гильника, вроде ОВОС [4].

Формальное одобрение стро­ительства могильника вызвало возмущение общественности, поэтому Национальный оператор продолжил дальнейшую обработ­ку населения [10]. Из [10] следует, что могильник проектируется в гнейсах вблизи ГХК, первым эта­пом будет создание подземной исследовательской лаборатории, проектирование продолжится до 2015 года, после чего состоятся очередные общественные слу­шания для принятия решения о сооружении объекта.

На безопасность населения атомщикам наплевать

То, что по проекту могильник должен располагаться в гнейсах участка Енисейский, а не в гранитоидах участка Верхнеитатский, противоречит рекомендациям [3], где для размещения могильника в качестве основного участка был определён Верхнеитатский участок, а Енисейский участок - в качестве альтернативного. Уча­сток Верхнеитатский расположен практически в центре Нижнекан-ского гранитоидного массива вос­точнее ГХК примерно на 25-30 км, а участок Енисейский расположен вблизи Енисея и ГХК, за западной границей Нижнеканского массива.

В [1] показано, что гнейсы Енисейского участка относятся к сильно трещиноватым породам, коэффициент фильтрации кото­рых должен быть больше, чем у более молодых и, возможно, менее трещиноватых гранито-идов Верхнеитатского участка, поэтому размещение могильни­ка в гранитоидах, скорее всего, более безопасно. Но дорога до могильника на участке Енисей­ский ближе примерно на 20 км, поэтому этот участок был выбран для размещения могильника, а на безопасность населения атомщи­кам наплевать.

Верхнеитатский или Енисейский?

Очевидно, что место соору­жения ГХК около полноводного Енисея было выбрано с учётом ошибок, допущенных при выборе места для ПО «Маяк», где жидкие РАО (ЖРО) сначала сбрасыва­лись в небольшую речку Течу, а затем в бессточное оз. Карачай, что создало значительные проблемы. Сбрасывать ЖРО в Енисей можно в значитель­но больших количествах, чем в р. Течу или в оз. Карачай. Тем не менее, сброс ЖРО в Енисей при­вёл к загрязнению донных отло­жений по всему руслу реки вплоть до Карского моря, кроме того, как и при Чернобыльской аварии, в Енисее были обнаружены связан­ные с ГКХ очень опасные горячие частицы [11].

Судя по картам, приведённым в [3], между могильником на участ­ке Енисейский и Енисеем могут располагаться горные выработки ГХК, которые после работы ком­бината будут затоплены. В этом случае между могильником и Ени­сеем будет существовать хорошо проницаемая область, которая будет являться местом разгрузки подземных вод, фильтрующихся через могильник и загрязнённых радионуклидами. В этом слу­чае фильтрационный барьер у могильника будет практически отсутствовать.

В настоящее время период оценки безопасности глубинных могильников установлен равным миллиону лет. За это время русло Енисея может переместиться до могильника, если он будет распо­ложен на участке Енисейский в 4 км от реки. Дело в том, что русла рек в северном полушарии, теку­щих в меридиональном направ­лении, смещаются вправо из-за силы Кориолиса. В [2 - 4] геомор­фологический прогноз боковой эрозии русла Енисея не проводил­ся, поэтому для предотвращения затопления могильника значи­тельно безопаснее разместить его не на участке Енисейский, а на участке Верхнеитатский, то есть примерно в 30 км от Енисея.

Вышеприведённые доказа­тельства о большей безопасно­сти участка Верхнеитатский по сравнению с участком Енисей­ский вовсе не означают, что при сооружении ПГЗРО на участке Верхнеитатский будет обеспе­чена достаточная безопасность могильника. Для обоснования вы­бора места расположения ПГЗРО нужно выполнение всех иссле­довательских работ, которые выполняются в западных странах, эти работы в России практически не проводились.

От лаборатории будет значительно больше вреда, чем пользы

Строительство подземной ла­боратории на ПО «Маяк» рас­сматривалось около 20-ти лет тому назад, один из отечествен­ных основоположников оценки безопасности могильников РАО, сотрудник Института биофизики Арон Самуилович Белицкий вы­ступил против этой лаборатории, т.к. для исследования возможно­стей захоронения РАО от такой лаборатории вреда больше, чем пользы. В этом плане забавно безответственное высказыва­ние последователя Е. Евстра-това замдиректора ИБРАЭ РАН И. Линге: «Там создаётся под­земная лаборатория, делаются экспериментальные закладки веществ-имитаторов и использу­ются различные маркеры, чтобы понять, что именно происходит с веществом, как оно распро­страняется в толще земли» [12]. Абсурд этого высказывания за­ключается в том, что при соору­жении подземной лаборатории будет проводиться откачка воды, в результате этого образуется де-прессионная воронка, естествен­ный гидрогеологический режим будет нарушен, все «маркеры-имитаторы» будут перемещаться к лаборатории, т.е. от лаборато­рии будет значительно больше вреда, чем пользы. Процессы миграции очень медленны, чтобы понять, «как оно распространяет­ся в толще земли», необходимо после захоронения РАО затопить лабораторию и сотни лет наблю­дать миграцию радионуклидов.

Практически все виды работ, предусмотренные в [2, 3] могут быть выполнены без сооружения ПИЛ, используя данные по сква­жинам, по горным выработкам ГКХ и по лабораторным измере­ниям. В настоящее время имеют­ся предложения использовать существующие горные выработки для ПИЛ (Норильск, Краснока-менск и др.). Таким образом, мож­но сделать вывод, что сооружение подземной исследовательской ла­боратории абсолютно не обосно­вано, более того, все имеющиеся данные свидетельствуют против сооружения ПИЛ.

Лаборатория станет первой очередью могильника

В [13] приведено обобщение о зарубежных и отечественных могильниках, в т.ч. о подземных лабораториях. Например, в США могильник высокоактивных отхо­дов Юкка Маунтин создавался без предварительного сооружения ПИЛ, а подземная лаборатория в соляных отложениях штата Нью-Мексико использовалась для оценки ползучести соли, затем в эти соляные выработки были захоронены трансурановые радиоактивные отходы оборонной промышленности США. Во Фран­ции также строится подземная лаборатория для последующего
захоронения РАО. В обзоре [13] указано, что возле ГХК ожидается ввод ПИЛ в эксплуатацию в 2015 г., планируется, что эта лаборато­рия станет первой очередью мо­гильника. Таким образом, нельзя сомневаться, что сооружение ПИЛ является началом сооружения ПГЗРО без получения лицензии на такое строительство, т.е. явля­ется строительством несанкцио­нированного могильника высоко­активных отходов. Также нельзя верить словам соавтора проекта могильника, а ныне сотрудника Национального оператора В. Бейгула: «Решение о создании объекта не будет принято до тех пор, пока не будут проведены все необходимые исследования в плане безопасности» [10].

В отчёте по проекту МНТЦ [3] ПИЛ показана как отдельная об­ширная область горизонтальных выработок площадью больше 50 га (площадь озера Карачай на 1971 г. составляла 36 га). Лабора­тория не может занимать площадь больше 50 га, такую площадь мо­жет занимать только могильник, поэтому однозначно следует, что будет сооружена не П ИЛ, а первая очередь могильника.

Никаких исследований, спо­собных отменить сооружение мо­гильника, в лаборатории даже не предполагается. Можно сделать вывод, что слова о подземной исследовательской лаборатории нужны только для обмана насе­ления.

Торопятся распилить миллиарды

Следует отметить, что в ци­вилизованных странах началу проектирования и сооружения ПИЛ предшествует многолетняя предпроектная работа, заключа­ющаяся в разработке моделей оценки безопасности в широко­масштабных экспериментальных исследованиях, направленных на обеспечение параметров моде­лей, в проведении разнообразных оценок безопасности, в анализе неопределённостей прогнозов. Все эти работы проводятся от­крыто, со свободной дискуссией и с привлечением разнообразных специалистов и организаций. Из приведённого в [1 ] анализа обзора Радиевого института [2] и отчёта по проекту МНТЦ [3] следует, что проектирование могильника началось практически без оценки его безопасности. Вставленный в ОВОС [4] неадекватный расчёт облучения населения по немец­ким моделям ещё раз свидетель­ствует об авантюрности решения Росатома по проектированию могильника высокоактивных РАО.

По словам директора железно-горского филиала Национального оператора А. Понизова, лабора­торию начнут строить в 2016 г., а закончат в 2022 г. [15]. Таким образом, от начала проектирова­ния до начала захоронения РАО получается от 4 до 11 лет. Мож­но, конечно, по-другому оценить время подготовки и сооружения могильника, но всё равно получа­ется в несколько раз меньше, чем время, затрачиваемое цивилизо­ванными странами.

Такую беспримерную торопли­вость по захоронению РАО можно очень легко объяснить. Согласно [13] инвестиционная программа Национального оператора по захоронению РАО оценивается в 6,5 млрд. долларов до 2040 г., из [12] можно понять, что соору­жение ПИЛ обойдётся в 1 млрд. долларов. Можно предположить, что чиновники из Росатома очень торопятся распилить эти миллиар­ды, чтобы успеть попользоваться ими и обеспечить потомков, кото­рым в Красноярском крае нежить.

Продиктовано корыстными интересами

В настоящее время эти чинов­ники всеми силами на словах пытаются доказать, что проек­тируемый могильник безопасен, что не является правдой. В безо­пасность могильника, возможно, верят сами чиновники и поддер­живающие их научные сотрудники из-за элементарного незнания мирового состояния вопроса о безопасном захоронении РАО. Нельзя сомневаться, что в ско­ром времени усилиями ИБРАЭ, «Гидроспецгеологии» или дру­гих подкормленных Росатомом организаций будет состряпано нечто, вроде нового ОВОСа или специального раздела проекта по оценке безопасности, где вымыслы о безопасности мо­гильника будут подкреплены более детальными расчётами о миграции радионуклидов, чем расчёты в [2 - 4]. Эти расчёты нельзя будет воспринимать все­рьёз, как и расчёты в [2 - 4], т.к. они не могут быть подкреплены надёжными экспериментальными данными о выходе радионуклидов из отходов, об эффективности защитных барьеров, о гидрогео­логии и геохимии, поскольку на сегодняшний день таких данных просто нет.

Даже если не учитывать рас­смотрение гидрогеологии и про­чего, то могильник очень опасен хотя бы потому, что согласно [4] захоронение РАО предпола­гается проводить в стальных контейнерах с толщиной стенок 6 мм. Такие контейнеры могут являться барьерами до 100 лет, что абсолютно не достаточно для могильника высокоактивных РАО. Срок 100 лет для стальных контейнеров справедливо указан в [16], для бетонных контейнеров, обычно, безопасный срок полага-ется равным 300 лет, в [16] также приведены ещё выводы о значи­тельной опасности Красноярского могильника.

Можно сделать вывод, что реализация рассматриваемого проекта по сооружению могиль­ника высокоактивных РАО может привести к возникновению объ­екта, который будет создавать проблемы нынешним и будущим поколениям, соизмеримые с про­блемами озера Карачай. Сброс ЖРО в р. Течу и в оз. Карачай был продиктован оборонными интересами, а непродуманное и торопливое сооружение Крас­ноярского могильника, скорее всего, во многом продиктовано корыстными интересами чинов­ников Росатома.

Добрая традиция

Следует отметить, что ГКХ уже имеет объект, аналогичный Карачаю, т.н. полигон захоро­нения ЖРО «Северный», где с 60-х годов проводится закачка ЖРО в два пласта-коллекто­ра, причём кровля верхнего пласта залегает на глубине менее 200 м. Согласно выводам об­щественной эколого-технологи-ческой экспертизы, «Геологи­ческая изученность территории полигона «Северный», деталь­ность и качество интерпретации материалов геологоразведоч­ных работ на изыскательской и эксплуатационной стадиях не отвечают современным требова­ниям, предъявляемым к объектам такого рода. В результате выводы геологической службы ГХК об экранированности его от русла р. Енисей и его притока р. Бол. Тель надёжными тектоническими экранами не окончательны, а в ряде случаев не подтверждаются фактическим материалом. Это, в свою очередь, ставит под сомне­ние утверждение о безопасности дальнейшей эксплуатации объ­екта»^].

Таким образом, можно сделать вывод, что на ГХК имеет место добрая традиция проводить захо­ронение жидких и твёрдых РАО без надлежащего обоснования безопасности захоронения. За­качку ЖРО в подземные воды без обоснования безопасности можно оправдать тем, что при выполне­нии оборонного заказа эти ЖРО просто бы сбрасывались в Ени­сей. Скоропалительные планы по сооружению могильника твердых высокоактивных РАО можно объ­яснить, в основном, корыстными интересами.

Работы должны быть остановлены

Работы над проектом могиль­ника должны быть остановлены, и сделать это может только об­щественность. Следует отметить, что деятельность Национального оператора по охмурению властей и «зелёных» в Красноярске даёт свои «плоды», например, соглас­но [15] в 2013 г. горсовет Крас­ноярска проголосовал за отказ от общественного обсуждения в Красноярске планов строитель­ства радиоактивного могильника. Экологический активист от «Ябло­ка» А.Колотов после экскурсии членов рабочей группы при Граж­данской ассамблее Красноярско­го края на предполагаемое место сооружения могильника написал в [15]: «Могу честно признаться, что в ходе личного общения с каждым из работников «НО РАО» я зада­вал одинаковые вопросы - и по­лучал одинаковые ответы. О чём это говорит? Либо о том, что они все заранее сговорились и теперь синхронно врут о деталях проекта, либо о том, что говорят правду. Я склоняюсь ко второму варианту (хотя знаю, что есть люди, которые без сомнений выберут первый вариант объяснения)». Короче: усталые, но довольные и слапшой на ушах мы вернулись домой.

Сооружение ПИЛ и ПГЗРО, т.е. нового Карачая, около Крас­ноярска можно считать престу­плением Росатома перед буду­щими поколениями. Надзорные органы, вроде «Ростехнадзора», по первому приказу выпишут любую лицензию на сооружение ПИЛ, могильника и всего, чего Росатом пожелает. Остановить сооружение ПИЛ и ПГЗРО может только общественность путём обращения в суд на засекречива­ние многих материалов проекта могильника в нарушение 23-й статьи «Закона о радиационном благополучии населения», на обман граждан Национальным оператором по безопасности могильника, на выбор более опас­ного, но выгодного для Росатома участка для размещения ПГЗРО и на сооружение первой очереди могильника под видом подземной лаборатории.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Б.Е.Серебряков. О небезопасности Красноярского могильника РАО. Интернет издание «Проатом»,  14.04.2014, http://www.proatom.ru/modules. php?name=News&file=article&sid=5226

Е.Б. Андерсон, В.Г. Савоненков, Е.Ф. Любцева, СИ. Шабалев, Ю.М. Рогозин, Н.Л.Алексеев. Результаты поисковых и научно-исследовательских работ по выбору площадок для подземной изоляции ВАО и ОЯТ на Нижне- канском массиве гранитоидов (Южно-Енисейский кряж). Труды Радиевого института им. В.Г. Хлопина, т. XI, 2006.

Разработка обобщённого плана проведения научно-исследователь­ ских работ по созданию объекта подземной изоляций РАО на Нйжнеканском массиве. Итоговый отчёт по проекту МНТЦ №2377Р. ВНИПИПТ, М., 2005.

Строительство первоочередных объектов окончательной изоляций радиоактивных отходов (Красноярский край). Стратегический проект №7 Го- скорпорацйй «Росатом». Том 9н. Оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС). ВНИПИПТ.М.,2011. http://www.norao.ru/Files/OBOC_KpacHOflpcK.pdf

Т. Rothfuchs, D. Buhmann, С.L. Zhang. Long-term safety analysis and model validation through URL research. Journal of Rock Mechanics and Geotechnical Engineering, 2010, 2 (1): 32-38.

Федеральный закон от 11 июля 2011 г. N 190-ФЗ «Об обращений с радиоактивными отходами и о внесений изменений в отдельные законо­ дательные акты Российской Федераций».

Б.Е.Серебряков. О недостатках закона № 190-ФЗ «Об обращений с радиоактивными отходами...». Интернет-издание «Проатом», 27.07.2011.

8.            Б.Е.Серебряков. В чём виноват Е.Евстратов. Интернет-издание «Проатом», 21.10.2011.

9.            Артём Малишевский. Выгребная яма всего мира. Сегодняшняя газе­ та, Красноярск,23.05.2013,       http://www.sgzt.com/krasnoyarsk/?module=art icles&action=view&id=1617&theme=2

10.          В Красноярске обсудили радиационную безопасность населения

Взято с официального сайта информационного агентства «PRoAtom», www.proatom.ru

Перепечатан «Сегодняшней газетой» в Железногорске.

 Ниже видеосюжет о печально известном озере Карачай, о котором упоминает автор статьи.