Бояринцев В.И.
Так называл свою любимую дочь гений воинского искусства Александр Васильевич Суворов.
Женился Александр Васильевич по просьбе отца, чувствовавшего, что жить ему оставалось недолго, и желавшего видеть своего более чем сорокалетнего сына семейным человеком, продолжателем рода Суворовых. Именно Василий Иванович подыскал ему невесту из старинного княжеского рода Прозоровских – Варвару Ивановну Прозоровскую, дочь князя Ивана Андреевича Прозоровского и Марии Михайловны, урождённой княжны Голицыной. Помолвка состоялась в конце 1773-го года. Свадьбу сыграли в январе 1774-го года.
Интересно, что, женившись на 23-летней Прозоровской, Суворов в некотором роде породнился с Румянцевым, который был женат на сестре матери Варвары. Александр Васильевич был чрезвычайно заботлив по отношению к молодой жене, в особенности, когда узнал, что та ждёт ребёнка.
В.Л.Боровиковский.
Наталья Суворова, 1795 год
Рождение дочери Наташи Суворов воспринял с ликованием, сравнимым разве что с восторгом по случаю одержанной на поле брани виктории.
Главными пружинами деятельности Александра Васильевича были страсть к военному делу (и к войне, как конечному его проявлению) и сильнейшее славолюбие, ради которых, он, однако, не поступался правилами нравственности. Бескорыстие, щедрость, религиозность, добродушие, простота в обращении привлекали к нему сердца солдат, быт которых он изучил доподлинно: они безгранично доверяли ему и готовы были идти с ним в огонь и воду.
Суворов любил пошутить о женщинах: «Они отняли у нас Рай».
В 1779-м году, обвинив жену «в презрении закона христианского», генерал-поручик подал в духовную консисторию прошение о разводе. Вмешательство Императрицы и представителей духовенства поколебали решимость Суворова, который обратился к архиепископу Никифору, который вёл «разводное дело», с просьбой его «временно остановить».
В конце концов, Александр Васильевич пошёл на примирение с женой и даже стал искать оправдания её поступкам. Однако едва восстановившийся союз в 1784-м году окончательно распался, когда Суворов узнал о новом романе Варвары Ивановны. Вновь было написано прошение о разводе уже в Синод. Оттуда последовал отказ.
Разошедшись с женой, Суворов пожелал вернуть полученное им приданое. Прозоровский отказался, но Суворов усиленно настаивал на этом и добился своего.
Опыт супружеской жизни дорого обошёлся Суворову, и возобновлять его он никогда уже не собирался.
При этом его дочь Наталья (1775-го года рождения) – любимая «Суворочка» по его просьбе к императрице была отдана на воспитание в Смольный институт благородных девиц под руководство начальницы Софьи Ивановны де Лафон, которая возглавляла Смольный институт с 1764-го по 1797-й год.
Варвара Ивановна, разойдясь с мужем в 1784-м году, жила на скромную пенсию в Москве, сперва у отца, а после смерти его, у своего брата Ивана. По приказанию императора Павла I Суворов передал ей свой дом на Большой Никитской и увеличил выдаваемое ей ежегодно содержание. На коронацию Александра I, 15-го сентября 1801-го года, она была пожалована в статс-дамы и получила орден св. Екатерины 1-го класса.
Наталья Александровна воспитывалась под наблюдением самой императрицы, которая таким образом проявляла особую милость к «своему генералу». Отец постоянно писал своей Суворочке шутливые, ласковые письма, непременно поручая дочь Христу и призывая на неё Божие благословение.
Начальницу, Софью Ивановну, он наказывал слушаться: «Будь благочестива, благонравна, почитай свою матушку Софью Ивановну; или она тебя выдерет за уши да посадит за сухарик с водицею» (1787 год).
В шутливой форме полководец описывал сражения: «Ай да ох! Как же мы потчевались! Играли, бросали свинцовым большим горохом да железными кеглями в твою голову величины. У нас были такие длинные булавки, да ножницы кривые и прямые: рука не попадайся, тотчас отрежут, хоть голову. Ну, полно с тебя, заврались! Кончилось иллюминациею, фейерверком. Хастатов весь исцарапан» (1789 год).
В письмах Суворова к дочери с разных «полей сражений), сквозит юмор, нежелание напугать её делами армейскими, но и чувствуется необходимость дать информацию о тех сражениях, в которых он участвовал и побеждал.
Письма эти добры, трогательны, немного назидательны и наполнены искренней любовью. В каждом письме Суворов находит для дочери, которую называет только Суворочкой, новые ласковые слова: душа моя, голубушка, любезная, милая.
Вот некоторые из этих писем:
Кинбурн, ч.20 Декабря 1787 года (*)
Любезная Наташа!
Ты меня порадовала письмом от 9 Ноября; больше порадуешь, как на тебя наденут белое платье; и того больше, как будем жить вместе. Будь благочестива, благонравна, почитай свою матушку Софью Ивановну; или она тебе выдерет уши, да посадит за сухарик с водицею. Желаю тебе благополучно препроводить Святки; Христос Спаситель тебя соблюди новой и многие годы! Я твоего прежнего письма не читал за недосугом; отослал к сестре Анне Васильевне. У нас были драки сильные, нежели в дерётесь за волосы; а как в правду потанцевали, в боку пушечная картечь, в левой руке от пули дырочка, да подо мною лошади мордочку отстрелили: насилу часов чрез восемь отпустили в театру в камеру. Я теперь только что возвратился; выездил близь пятисот вёрст верхом в шесть дней и не ночью. Нам же весело на Черном море, на Лимане! Везде поют лебеди, ушки, кулики; по полям жаворонки, синички, лисички, а в воде стерляди, осетры: пропасть! Прости, мой друг Наташа, я чаю, ты знаешь, что мне моя матушка Государыня пожаловала Андреевскую ленту за веру и верность. Целую тебя, Божье благословение с тобою.
Отец твой Александр Суворов.
Сноски:
(*) К сим письмам не нужны исторические примечания. В них Суворов сам напоминает о победах своих.
Кинбурн, ч.18 Марта 1788 года.
Милая моя Суворочка!
Письмо твоё от 31 числа Генваря получил; ты меня так утешила, что я по обычаю моему от утех заплакал. Кто-то тебя, мой друг, учит такому красному слогу, что я завидую, чтобы ты меня не перещеголяла. Милостивой Государыне Софье Ивановне моё покорнейшее почтение! О! ай да Суворочка, как уже у нас много полевого салата, птиц, жаворонков, стерлядей, воробьев, полевых цветков! Морские волны бьются в берега, как у нас в крепости из пушек. От нас слышно, как в Очакове собачки лают, как петухи поют. Куда бы я, матушка, посмотрел теперь тебя в белом платье! Как-то ты растёшь! Как увидимся, не забудь мне рассказать какую-нибудь приятную историю о твоих великих мужах в древности. Поклонись от меня сестрицам. Благословение Божие с тобою!
Отец твой Александр Суворов.
Кинбурн, ч. 29 Мая, 1788 года.
Любезная Суворочка, здравствуй!
Кланяйся от меня всем сестрицам. У нас уж давно поспели дикие молодые зайчики, уточки, кулички. Благодарю, мой друг, за твое письмо от 6 числа марта; я оное сего дня получил. Не ошиблась ли ты уж в месяце? Тут же письмо получил от Елисаветы Ивановны Горихвостовой. Правда! это попозже писано, 15 ч. Марта; кланяйся ей от меня, и обеим вам благословение Божие! Недосуг много писать: около нас сто корабликов; иной такой большой, как смольный. Вода очень студёна и так солона, что барашков можно солить. Когда буря, то на нас выбрасывает волнами; прощай, душа моя!
Отец твой Александр Суворов.
Кинбурн, ч. 2 Июня, 1788 года.
Голубушка Суворочка, целую тебя!
Ты ещё меня осчастливила письмом от 30 Апреля. На одно я вчера тебе отвечал. Коли Бог даст, будем живы, здоровы и увидимся. Рад я с тобою говорить о старых и новых героях; лишь научи меня, чтоб я им последовал. Ай-да Суворочка! здравствуй, душа моя в белом платье: носи на здоровье, расти велика. Милостивой государыне Софье Ивановне нижайшее моё почтение. Уж теперь-то, Наташа, какой же у них по ночам в Очакове вой! Собачки поют волками, коровы охают, волки блеют, козы ревут. Я сплю на косе; она так далеко в море в Лимане. Как гуляю, слышно, что они говорят; они так около нас, очень много! на таких превеликих лодках! шесты большие к облакам, полотна на них на версту. Видно, как табак курят; песни поют заунывные. На иной лодке их больше, чем у вас во всем Смольном мух: красненькие, зелененькие, синенькие, серенькие; ружья у них такие большие, как камера, где ты спишь с сестрицами. Божье благословение с тобою!
Отец твой Александр Суворов.
Кинбурн, 21 Августа, 1788 года.
Ma chere Soeur! (*)
Baisez pour moi mes autres amies, et la mains á Софья Ивановна. В Ильин и на другой день мы были в Refectoire с Турками. Ай да ох! как же мы потчивались! Играли, бросали свинцовым большим горохом, да железными кеглями в твою голову величины; у нас были такие длинные булавки, да ножницы кривые и прямые: рука не попадайся: тотчас отрежут, хоть и голову. Ну, полно с тебя, заврались! Кончилось иллюминацией, фейерверком. Хастатов весь исцарапан. С Festin Турки ушли, ой далеко! Богу молиться по-своему и только: больше нет ничего. Прости, душа моя: Христос Спаситель с тобою.
Отец твой Александр Суворов.
Сноски:
(*) В сие время не было никаких действий на Кинбургской косе. Суворов описывает здесь то, что происходило под Очаковым 27 Июля
Берлад, ч. 21 Августа, 1789 года.
Суворочка, душа моя, здравствуй!
Baise les mains á Софья Ивановна, поцелуй за меня сестриц. У нас стрепеты поют, зайцы прыгают, скворцы летят на воздухе по возрастам. Я одного поймал из гнезда; кормил из рота, а он и ушёл домой. Поспели в лесу грецкие и воложские орехи. Пиши ко мне изредка; хоть мне и недосуг, но я письма твои читать буду. Молись Богу, чтоб мы с тобою увиделись. Я пишу к тебе орлиным пером; у меня один живёт, ест из рук и помнит меня. После того я уж ни разу не танцевал. Прыгаем на коньках, играем такими большими кеглями железными, насилу поднимешь, да свинцовым горохом: когда в глаз попадет, то и лоб прошибёт. Прислал бы тебе полевых цветов: очень хороши, да дорогой высохнут. Прости, голубушка сестрица!
Отец твой Александр Суворов.
P.S. Мое письмо от 27 Июня поздно придёт. После того сгорело: раненных от блокформа 1 фрегат, 1 шебека и 1 брандер из блокированных. Потом ранено 7 суден: 3 тяжело, ныне на море лежат в воде; два судна из них и один корабль. Здравствуй, Суворочка, с столь знаменитыми победами; тебе в подарок план. У милостивой государыни Софьи Ивановны целую руки; кланяюсь сестрицам.
Нижеследующее письмо написано по-французски. В интернет-версии приведён только русский перевод.
22 Сентября 1789 года.
Речка Рымник в Валахии; место сражения.
В самой этот день победил я Огинского… Ныне я и Принц Саксен-Кобургский с нашими соединенными силами разбили наголову великое войско неверных, состоявшее в 80 или 90,000, или больше. Сражение продолжалось весь день. Мы потеряли мало; Турков осталось на месте 5000 тел. Мы взяли три лагеря и весь их обоз, трофеев от 50 до 100 штандартов и знамён, пушек и мортир 78, то есть всю их артиллерию. Поздравляю тебя, душа моя с сею отличною победою.
Отец твой Александр Суворов.
PS. Великий Визирь сам начальствовал; 81 пушка артиллерии со всею упряжью и припасами; под некоторыми впряжено было по 20 волов.
Благодарение Богу! Я здоров; лихорадка оставила меня дорогою.
Милостивая государыня Софья Ивановна! целую ваши руки. Поздравляю с победою.
В Октябре 1789 года.
Comtesse de deux Empires ! (*) Любезная Наташа Суворочка! Ай, да надобно тебе всегда только благочестие, благонравие, добродетель. Скажи Софье Ивановне и сестрицам, у меня горячка в мозгу; да кто и выдержит! Слышала ли, сестрица душа моя? еще de ma magnanime mere (**) Рескрипт на полулисте, будто Александру Македонскому; знаки Св. Андрея тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, первый класс Св. Георгия; вот каков твой папинька за доброе сердце. Чуть право от радости не умер. Божие благословение с тобою.
Отец твой Граф Александр Суворов-Рымникский.
Сноски:
(*) Графиня двух Империй.
(**) От моей щедрой матушки: т. е. от Императрицы Екатерины.
Душа моя, сестрица Суворочка!
Целую руки милостивой государыни Софьи Ивановны; нижайше кланяюсь любезным сестрицам. Письмо твое от 7 Сентября только ныне получил, т.е. 24 Октября, и благодарствую. У нас сей ночи был гром большой, и случаются малые землетрясения. Ох! какая ж у меня была горячка: так без памяти и упаду на траву, и по всему телу всё пятны. Теперь очень здоров. Дичины, плодов очень много, рыбы пропасть, какой у вас нет в прудах, озерах, реках и в Дунае; диких свиней, коз, цыплят, телят, гусят, утят; Яблоков, груш, винограду; орехи Грецкие и Воложские поспели. С кофеем пьем буйволовое и овечье молоко. Лебеди, тетеревы, куропатки живые, такие жирные; синички ко мне в спальню летают. Знаешь ли рой пчелиный? У меня один рой отпустил четыре роя. Будь благочестива, благонравна и здорова. Христа Спасителя благословение с тобою.
Отец твой Граф Александр Суворов-Рымникский.
24 Октября, 1789 года.
Числа 3 Ноября 1789 года
Ай, да любезная сестрица. Ich küsse die Hände meiner gnädigsten Софья Ивановна; она твоя матушка. Je salue très cheres soeurs! (С почтением и благоговением кланяюсь моим любезным сестрицам) (*). У меня козочка, гуси, утки, индейки, петухи, тетерки, зайцы. Чижик умер, а других я выпустил домой. У нас листки ещё не упали, и зелёная трава. Гостинцев много: наливные яблоки, дули, персики, винограду на зиму запас. Сестрицы! приезжайте ко мне, есть чем поподчивать: и гривенники и червонцы есть. Что хорошего, душа моя сестрица? мне очень тошно, когда писем не видал. Мне теперь досуг: я бы их читать стал. Знаешь, что ты мне мила; полетел бы в Смольной на тебя посмотреть, да крыльев нет. Куды право какая! Ещё тебя ждать 16 месяцев, а там пойдешь домой. О. как же долго! Нет, уж не долго. Привози сама гостинцу. Я для тебя сделаю бал. Кланяйся, как увидишь, Катерине Ивановне и обеим. Adieu, ma chere comtesse Суворочка! целую тебя, душа моя. Божье благословение с тобою.
Отец твой Граф Александр Суворов-Рымникский.
Сноски:
(*) То есть совоспитанницам Наталии Александровны.
Берлад, ч. 20 Мая 1790 года
И я, любезная сестрица Суворочка, был тож в великой скуке, да и такой чёрной, как у старцев кавалерские робронды. Ты меня своим крайним письмом от 17 Апреля так утешила, что у меня и теперь из глаз течёт. Ох, как же я рад, сестрица что Софья Ивановна, слава Богу, здорова! Куда как она умна, что здорова; поцелуй ей за меня ручки. Вот еще, душа моя! по твоему письму ты уже умеешь рассуждать, располагать, намерять, решить, утверждать мысли в благочестии, благонравии, добродушии и просвещении от наук. Знать тебя Софья Ивановна много хорошо сечёт. У тебя другой батюшка, мой дядюшка Петр Васильевич; как будешь видеть, ему руку поцелуй. – Здравствуйте, мое солнце, мои звёзды, сестрицы! У нас в поле и в лесу дикая петрушка, пастернак, свекла, морковь, салат, травы зеленые, спаржи и иного очень много; всякие овощи ещё не поспели, и гуси маленькие, такие выросли!.. караси белые, большие скрыпки стрепеты и Дунайские стерляди. Прости, сестрица Суворочка, Христос Спаситель с тобою!
Отец твой Граф А.Суворов-Рымникский.
Варшава, 10 Ноября 1794 года.
Пусть богиня невинности тобою всегда руководствует! Ты переменяешь состояние; помни, что вольное обхождение производит презрение; остерегайся вольности в поступках.
Привыкай к учтивости непринуждённой.
Убегай обществ, желающих блистать умом; нравы их по большей части развратны.
Будь строга с мужчинами, говори с ними мало, когда они говорят с тобою; на похвалы их отвечай скромным молчанием.
Надейся на Провидение! оно не замедлит утвердить твой жребий: ручаюсь тебе в том.
Когда будешь во дворце и если нечаянно встретятся тебе старшие, показывай вид, будто бы хочешь поцеловать их руку, не подавая, однако, для того своей руки.
Чем старше становилась Наталья Александровна, тем серьёзнее были письма заботливого отца:
- Сберегай в себе природную невинность, покамест не окончится твоё учение. Насчёт судьбы своей предай себя вполне Промыслу Всемогущего и, насколько дозволит тебе твоё положение, храни неукоснительно верность великой нашей монархине. Я ея солдат, я умираю за моё Отечество. Чем выше возводит меня ея милость, тем слаще мне пожертвовать собою для нея. Смелым шагом приближаюсь к могиле, совесть моя не запятнана. Мне шестьдесят лет, тело моё изувечено ранами, но Господь дарует мне жизнь для блага государства. Обязан и не замедлю явиться пред Его судилище и дать за то ответ. Вот сколько разглагольствований, несравненная моя Суворочка, я было запамятовал, что я ничтожный прах и в прах обращусь (1790-й год).
Отец учил Наталью всемерно избегать праздности. Он был убеждён, что «трудолюбивая душа должна всегда заниматься своим ремеслом: частое упражнение так же оживотворяет её, как ежедневное движение укрепляет тело» (1772-й год).
На шестнадцатом году жизни Наташа была выпущена из Смольного и назначена фрейлиной к императрице. Первоначально она жила во дворце, но отец, опасаясь нравов, процветавших при дворе, с разрешения императрицы поселил дочь в своём петербургском доме под надзором родственниц, мужа племянницы графа Дмитрия Ивановича Хвостова и своего бывшего сослуживца подполковника Петра Григорьевича Корицкого. Чтобы Хвостов мог свободно бывать при дворе, Суворов попросил Екатерину II назначить его в камер-юнкеры.
С этим назначением связан интересный случай. Кто-то высказал императрице сомнение в необходимости такого пожалования, но она ответила: «Если б Суворов попросил, то я сделала бы его (Хвостова) и камер-фрейлиной». Стоит отметить, что со временем Хвостов стал известным поэтом. Несмотря на различие в возрасте, с Дмитрием Хвостовым полководца связывала искренняя дружба
Полководец наставлял Хвостовых: «Для любопытства ничем из Жан-Жака [Руссо] не просвещать, на всякий соблазн иметь бдительное око». «Никого из молодёжи ей у себя не принимать, кто подойдёт к руке, – полтора шага назад.
Проводить время в благочестии и благонравии, отчуждаясь от людского шума и суеты, занимаясь чтением, рукоделием, играть, бегать, резвиться».
Скучая по дочери, фельдмаршал писал: «Смерть моя для Отечества, жизнь моя для Наташи».
На руку Суворочки претендовало несколько кандидатов, но, в конце концов, не без участия императрицы её мужем стал старший из братьев Зубовых – Николай Александрович.
Естественно, что кандидатуру нового жениха поддержала и сама императрица. Любопытно, что вопросы сватовства пришлось решать по переписке, так как Суворов в этот период воевал в Польше. Граф Николай Зубов звёзд с неба не хватал, служакой был добросовестным, но о своих интересах никогда не забывал. Благоволением Екатерины ІІ к полководцу он попытался воспользоваться ещё до свадьбы, намекнув Суворову, что относительно небольшое приданое можно значительно увеличить, воспользовавшись щедротами императрицы.
Но Александр Васильевич отказался обременять императрицу подобными просьбами. Весной 1795-го года домовой церкви Таврического дворца молодые были обвенчаны в отсутствии отца невесты, который не мог отлучиться из войск, усмирявших восставшую Польшу.
Взаимоотношения с зятем у Суворова складывались не простые, накладывало отпечаток и то, что полководец находился в непростых отношениях с Платоном Зубовым. В письме Хвостову он отмечал: «Наташа отдана мужу, тако с ним имеет связь; он ко мне не пишет, я к ним не пишу, − Божие благословение с ними! Естественно муж имеет связь с братьями; обоюдно для брака муж и я имели связь, по совершении его она кончилась. Родство и свойство моё с долгом моим: Бог, Государь и Отечество».
В 1798-м году император Павел I утвердил завещание А.В.Суворова, по которому все имения, бриллианты и деньги отец оставлял любимой дочери.
В августе 1805-го года граф Н.А.Зубов скончался, после его смерти Наталья Александровна получила огромное состояние в Петербургской, Московской, Владимирской, Казанской, Симбирской Оренбургской губернии с почти 10 тысячами крепостных.
Портрет графа Николая Александровича Зубова
Овдовев в тридцать лет (на руках её осталось шестеро маленьких детей – трое девочек и трое мальчиков), она посвятила себя их воспитанию. Жила скромно в Москве в собственном доме на Тверской улице, не участвуя в светской жизни. Детей она воспитывала в простоте, сыновья в 1810-х годах были зачислены в пажеский корпус, а дочери остались при матери. Зимой москвичи могли видеть, как три дочери графини Зубовой сами разгребали у себя во дворе лопатами снег.
«Суворочка» свято берегла память о знаменитом отце, даже перевезла в своё имение Фетиньино небольшой деревянный дом, в котором Суворов писал свою знаменитую «Науку побеждать».
Её отца чтили и французы, которых он не раз громил на полях сражений.
По легенде, когда в 1812-м году французская армия подошла к Москве, обременённая потомством Наталья Александровна не успела уехать. И её обоз, и она сама были задержаны французами, которые, узнав, что перед ними дочь великого Суворова, пропустили её с детьми через фронт, отдав воинские почести. В 1831-м году император Николай I пожаловал Наталье Александровне орден Святой Екатерины меньшего креста.
Скончалась Суворочка в марте 1844-го года, на её похороны собралась вся Москва. Отпевал её митрополит Филарет. Похоронили Наталью Александровну в семейной усыпальнице Зубовых в Сергиевой пустыни под Петербургом.
По материалам книги: Бояринцев В.И. «А.В.Суворов – гений воинского искусства», Чебоксары, «Новое Время», 2017.
Никитин Владимир Степанович
Тарасова Валентина Прохоровна
Панкова Алла Васильевна
Куняев Сергей Станиславович
Тарасов Борис Васильевич
Воронцов Алексей Васильевич
Самарин Анатолий Николаевич
Страница "РУССКИЙ ЛАД"
