Цены на нефть непрерывно снижаются уже семь недель подряд и уже опустились примерно на треть от максимумов, достигнутых в начале октября. В пятницу 23 ноября произошло очередное мощное снижение, и цена барреля нефти эталонной марки Brent упала до 59 долларов или, в пересчете на рубли, примерно до 3.9 тыс. рублей. Это уже существенно ниже цены, заложенной в бюджете на 2019 год. Высоко вероятно, что нефтяные цены продолжат снижаться и дальше, что может привести к необходимости пересмотра бюджета и к сокращению бюджетных расходов.
Как известно, в России основным параметром для всех макроэкономических прогнозов является цена на нефть. В этом году ситуация с мировыми ценами на нефть была для России крайне благоприятной: большую часть года цена нефти эталонной марки Brent находилась выше 65 долларов за баррель (д/б), а в период с мая по октябрь она колебалась в диапазоне 70-80 д/б, иногда поднимаясь еще выше. В результате, по итогам года федеральный бюджет будет исполнен со значительным профицитом. (При этом реальные доходы населения «парадоксальным образом» продолжали снижаться даже в период максимально высоких цен на нефть, сократившись в сентябре на 2.5% по отношению к сентябрю прошлого года, но это уже другая история.)
Поэтому, когда готовился бюджет на 2019 год, настроения наших чиновников в отношении прогнозов цен на нефть были крайне оптимистичными. В базовый сценарий бюджетного прогноза была заложена среднегодовая цена 63.4 доллара за баррель российской нефти Urals, что гораздо выше, чем было в бюджетах прошлых лет. Цена нефти марки Urals привязана к цене марки Brent и отличается от нее на небольшой дисконт – обычно 1-3 доллара за баррель; таким образом, можно считать, что наш бюджет предполагает, что среднегодовая цена марки Brent в 2019 году составит порядка 65–66 д/б. Другой базовый параметр нашего бюджета – среднегодовой курс доллара; в бюджете на 2019 год заложен курс 63.9 рублей за доллар (тоже, очевидно, нереалистичный). Следовательно, можно считать, что предполагаемая в бюджете среднегодовая цена нефти эталонной марки Brent в рублях составляет порядка 4.2 тыс. рублей за баррель.
Тогда, в сентябре, при ценах 75-85 долларов (то есть выше 5 тыс. рублей) за баррель Brent заложенный в бюджет 2019 года прогноз цен представлялся весьма консервативным, то есть многим казалось, что российский бюджет имеет большой запас прочности. Однако в начале октября на нефтяном рынке долгосрочный растущий тренд прервался, и цены начали стремительно падать. С тех пор нефтяные цены непрерывно снижаются уже семь недель подряд. Цена нефти Brent за это время упала примерно на треть – с 86 до 59 д/б. Особенно мощное падение произошло в минувшую неделю (с 19 по 23 ноября): по итогам недели цена упала примерно на 8 д/б (до этого темп падения составлял порядка 3 д/б в неделю). В пересчете на рубли по текущему курсу цена Brent опустилась до 3.9 тыс. рублей за баррель, то есть она уже заметно ниже среднегодового значения цены, заложенного в федеральном бюджете 2019 года.
Если снижение нефтяных цен продолжится и дальше, то запланированный в бюджете профицит будет сокращаться. По оценкам агентства АКРА федеральный бюджет на 2019 год балансируется при цене 48.8 долларов за баррель Urals, то есть примерно при цене 50 долларов за баррель Brent (когда министр финансов Силуанов говорил о том, что бюджет на 2019 год бездефицитен при цене 40 д/б, он, по-видимому, имел в виду первичный дефицит, то есть дефицит без учета выплаты процентов по госдолгу). Таким образом, при падении нефтяных цен ниже 50 д/б федеральный бюджет станет дефицитным. Это может привести к сокращению бюджетных расходов, поскольку финансирование дефицита бюджета за счет дальнейшего роста госдолга может оказаться слишком дорогим, а компенсация выпадающих нефтяных доходов бюджета из средств Фонда национального благосостояния согласно бюджетному правилу начинается только при падении цены нефти ниже цены отсечения, которая в 2019 году составит 41.7 д/б.
Насколько вероятно, что падение нефтяных цен продолжится? Точнее, насколько вероятно, что цены на нефть значительно упадут от их нынешних уровней и будут оставаться низкими в течение длительного времени (как минимум 2-3 квартала), так что среднегодовая цена нефти за 2019 год окажется значительно ниже заложенной в бюджете? На мой взгляд, вероятность этого весьма высока; этот сценарий надо считать базовым и по возможности готовиться именно к такому развитию событий. Поясню сказанное подробнее.
Мировые цены на нефть в среднесрочной перспективе зависят в первую очередь от динамики мирового спроса и предложения. В краткосрочной перспективе существенную роль также играет спекулятивный фактор: в результате действий спекулянтов цены могут временно отклоняться в ту или другую сторону от уровней, определяемых спросом и предложением. В эту категорию входит и так называемая «геополитическая премия», то есть спекулятивная «прибавка» к цене нефти, возникающая на ожиданиях военных конфликтов и обострения геополитической напряженности.
Посмотрим на динамику каждого из указанных факторов.
Что касается спекулятивного фактора, то в ближайшее время он будет способствовать падению нефтяных цен (если, конечно, не случится какого-то резкого обострения геополитической напряженности). Дело в том, что сейчас большинство индикаторов технического анализа указывают на продолжение падения, поэтому спекулянты будут играть на понижение, тем самым поддерживая и усиливая понижательный тренд.
Что касается мирового предложения нефти, то оно растет, причем в последние несколько месяцев этот рост заметно усилился. В частности, в США, в России и в Саудовской Аравии – в трех странах, которые с большим отрывом лидируют в мире по добыче нефти, – объемы добычи находятся вблизи исторических максимумов. В сентябре мировая добыча нефти превысила 100 млн баррелей в сутки (мбс), и к началу октября этого года дефицит нефти на мировом рынке сменился устойчивым профицитом. Кроме того, американское эмбарго в отношении Ирана оказалось гораздо мягче, чем это ожидалось, и это также нанесло дополнительный удар по нефтяным ценам.
Оптимисты указывают на два фактора, которые, по их мнению, помогут убрать с рынка избыточное предложение и тем самым не позволят нефтяным ценам упасть слишком низко. Во-первых, в начале декабря запланирована встреча ОПЕК+, на которой ожидается принятие решения о сокращении добычи странами, входящими в эту организацию. Во-вторых, оптимисты ожидают, что при падении цен ниже 50-55 д/б добыча сланцевой нефти США будет резко сокращаться, поскольку считается, что на нынешнем технологическом уровне при таких ценах она нерентабельна. Однако на мой взгляд ни один из этих двух оптимистичных прогнозов скорее всего не реализуется.
Дело в том, что странам-экспортерам нефти и раньше далеко не всегда удавалось договориться о снижении добычи и, даже если договоренность все-таки достигалась, то зачастую некоторые из стран-участниц практически сразу начинали тайно ее нарушать, тем самым подрывая у остальных участников стимул к ее соблюдению. Теперь же ситуация дополнительно осложняется еще и тем, что любое самоограничение добычи странами ОПЕК+ будет стимулировать рост добычи сланцевой нефти в США (которые не входят в ОПЕК+) и это уже в недалеком будущем приведет не к стабилизации мирового предложения нефти, а к перераспределению долей рынка в пользу США.
С 2013 года объемы нефтедобычи в США выросли примерно в полтора раза – до 11.7 мбс в ноябре этого года (Россия и Саудовская Аравия сейчас добывают примерно столько же – 11.4 и 10.9 мбс соответственно). Весь рост американской добычи произошел за счет сланцевой нефти: за эти годы она увеличилась на 4 мбс – с 3.5 до 7.5 мбс. Причем в 2018 году благодаря высоким нефтяным ценам, сложившимся в результате прошлой сделки по ограничению добычи странами ОПЕК+, рост добычи нефти в США заметно ускорился. Так, за первые девять месяцев этого года объем добычи вырос примерно на 2 мбс (в январе 2018 года объем добычи в США колебался в диапазоне 9.5-9.9 мбс; до этого было еще меньше). Более того, в Техасе уже подготовлены скважины суммарной мощностью еще на 2 мбс; они заработают, как только будут достроены нефтепроводы для транспортировки нефти, а это ожидается в первой половине 2019 года.
Таким образом, самоограничение добычи странами ОПЕК+, если оно все-таки произойдет, будет им выгодно в краткосрочной перспективе, но уже в недалеком будущем обернется потерями. Участники ОПЕК+ проблему понимают, и это будет подрывать их стимул договориться.
Также можно вспомнить о нынешней политической «уязвимости» Саудовской Аравии вследствие убийства проживавшего в США журналиста Хашогги; в такой ситуации Эр-Рияд вряд ли пойдет на значительное сокращение добычи наперекор явно выраженному желанию Трампа видеть цену на нефть «намного ниже» (несмотря на высокие объемы добычи, США до сих пор остаются нетто-импортером нефти, так что низкие цены им выгодны).
Второй аргумент оптимистов – о сокращении объемов сланцевой добычи при падении нефтяных цен – также, скорее всего, окажется несостоятельным. Во-первых, потому что технологии добычи сланцевой нефти постоянно совершенствуются, и уже на многих сланцевых месторождениях (в частности, в Техасе) добыча остается рентабельной даже при ценах 30 долларов за баррель.
А во-вторых, потому, что в период высоких цен на нефть американские сланцевики, по-видимому, зафиксировали цену своих поставок на весь 2019 год на приемлемых для себя уровнях (об этом предположении сообщает, в частности, агентство Блумберг). Это делается с помощью покупки специальных финансовых инструментов (фьючерсов и опционов) и позволяет нефтяникам сделать свои бюджеты более предсказуемыми: они теряют часть прибыли в периоды роста цен, но зато могут сравнительно комфортно переживать периоды их резкого падения. Известно, что такую практику уже давно и успешно используют мексиканцы. На волне всеобщего оптимизма в отношении цен на нефть, царившего на финансовых рынках в середине этого года, производители нефти могли сравнительно недорого зафиксировать себе цены продаж на уровне 60-70 д/б. Этим воспользовались многие нефтяные компании, например, бразильские нефтяники зафиксировали себе цену на весь 2019 год на уровне 65 д/б (в пересчете на цену Brent).
По всей видимости, американские сланцевики тоже воспользовались этой возможностью и зафиксировали себе на 2019 год приемлемые цены продаж. Об этом косвенно свидетельствует «двухходовка» Трампа, который сначала грозил Ирану жестким нефтяным эмбарго, создавая тем самым информационный фон для спекулятивного роста цены нефти, а потом вдруг оказалось, что эмбарго практически не работает, а Трамп начал активно выступать за снижение нефтяных цен. Американские нефтяники тоже внесли свой вклад в эту спекулятивную игру, приостановив рост добычи на период с июня по сентябрь, а с октября добыча в США резко рванула вверх.
Немного отступая от темы, замечу, что российские нефтяники тоже «застраховались» от падения нефтяных цен, заключив с правительством соглашение о заморозке цен на бензин. Это соглашение, напомню, было заключено в конце октября, когда нефтяные цены были еще вблизи максимумов. Таким образом, в отличие от мексиканских и бразильских коллег, наши нефтяники застраховали свои прибыли не за счет разумного использования финансовых инструментов, а за счет примитивного ограбления народа. Подробнее об этом я писала в статье «Олигархи внакладе не останутся» (Правда, №125, 15.10.2018). Высказанный в той статье прогноз подтверждается: уже к середине ноября биржевые цены на бензин и дизтопливо в России стали выше, чем экспортные цены (за вычетом пошлин и затрат на транспортировку за рубеж).
Итак, в 2019 году мы, скорее всего, не увидим заметного сокращения предложения нефти даже в случае падения цен на нефть до 30 д/б, поэтому быстрого отскока цен не будет. Следовательно, при нынешних темпах роста потребления переизбыток нефти на мировом рынке, скорее всего, сохраниться в течение всего следующего года.
Но это еще не все: есть серьезные основания полагать, что не только динамика предложения, но и динамика спроса на нефть в 2019 будет неблагоприятной для роста цен – спрос будет расти гораздо медленнее. Это будет вызвано существенным замедлением мировой экономики, которое уже началось и далее будет только усиливаться.
Все это говорит о том, что падение нефтяных цен скорее всего будет глубоким и цены будут оставаться на низких уровнях значительное время. Нельзя исключать и совсем жесткий сценарий, при котором цена нефти упадет значительно ниже 40 д/б. Так будет в случае, если наблюдаемое сейчас замедление мировой экономики перерастет в полномасштабную рецессию. И хотя неизбежная при таком сценарии девальвация рубля окажет некоторую поддержку российскому бюджету, ее будет явно недостаточно для удержания бюджетного дефицита на приемлемом уровне.
В 2019 году даже в этом жестком сценарии сокращение бюджетных расходов будет ограниченным, поскольку согласно бюджетному правилу при падении нефтяных цен ниже цены отсечения 41.7 выпадающие доходы бюджета могут компенсироваться из Фонда национального благосостояния (ФНБ). В настоящее время объем ФНБ составляет 5.1% ВВП, и если к концу года он не станет ниже 5% ВВП, то компенсация нефтяных доходов бюджета, выпадающих в результате падения цены нефти ниже 41.7 д/б, возможна в полном объеме. Однако уже в 2020 году такой поддержки у бюджета может и не быть: в жестком сценарии к концу 2019 года объем ФНБ станет ниже 5% ВВП, и компенсация выпадающих нефтяных доходов бюджета из средств ФНБ согласно бюджетному правилу будет ограничена величиной 1% ВВП. И тогда бюджетные расходы уже придется «резать по живому».
Татьяна КУЛИКОВА, экономист
На рисунке: Динамика цены нефти Brent (в долларах за баррель)
Никитин Владимир Степанович
Тарасова Валентина Прохоровна
Панкова Алла Васильевна
Куняев Сергей Станиславович
Тарасов Борис Васильевич
Воронцов Алексей Васильевич
Самарин Анатолий Николаевич
Страница "РУССКИЙ ЛАД"
