Что стоит за «рекордным» ростом ВВП в 2018 году

На минувшей неделе (4 февраля) Росстат обнародовал первые оценки роста ВВП за 2018 год. Рост составил 2.3%, что значительно превысило даже самые оптимистичные прогнозы. Многие эксперты сомневаются в адекватности этой оценки, но даже если предположить, что она верна, то для оптимизма все равно нет никаких оснований. Рост ВВП в 2018 году в значительной мере обусловлен разовыми и временными факторами, которых в 2019 году уже не будет. То есть ускорение экономического роста в 2018 году (если оно действительно имело место) – это лишь временный всплеск, а не начало тенденции.

Опубликованная Росстатом первая оценка роста ВВП по итогам 2018 в 2.3% года удивила всех: таких цифр не ожидали ни Министерство экономического развития, ни Банк России, ни независимые эксперты. Еще в ноябре Банк России прогнозировал рост ВВП за 2018 год в диапазоне 1.5–2.0%; опрошенные агентством Reuters эксперты называли цифру 1.8%; такой же прогноз был и у Минэкономразвития. Этот прогноз Минэкономразвития был увеличен до 2.0% лишь в январе этого года, после «внезапного» пересмотра Росстатом с 0.5% до 5.7% (!) оценки роста в сфере строительства за январь-ноябрь 2018 года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.

Государственные СМИ, естественно, попытались «выжать» из этой оценки роста ВВП максимально возможный пропагандистский эффект. Они подчеркивали, что такого быстрого экономического роста не было с 2012 года; что рост кардинально ускорился по сравнению с предыдущим годом (тогда было 1.6%); что объем российской экономики впервые превысил 100 трлн рублей, и так далее. В результате граждане должны были придти к оптимистическому выводу, что теперь-то, наконец, российская экономика перешла к устойчивому росту и изобилие не за горами.

Однако если разобраться внимательнее, то поводов для такого оптимизма нет.

Во-первых, с тех пор как Росстат был передан в подчинение Министерству экономического развития, появились серьезные сомнения в адекватности составляемой им статистики. Ведь тут налицо конфликт интересов: деятельность Минэкономразвития оценивается в частности на основе составляемой Росстатом статистики, так что теперь у Росстата может возникнуть мотив представлять экономическую ситуацию лучше, чем она есть на самом деле. Об этом могут косвенно свидетельствовать регулярные изменения методики расчетов, а также такие «странные» пересмотры предыдущих показателей как уже упомянутое десятикратное увеличение оценки темпов роста в строительной сфере за январь-ноябрь 2018 года.

Вот и теперь многие эксперты подвергают сомнению опубликованную Росстатом оценку. Так, например, главный экономист ВЭБа Андрей Клепач в интервью ТАСС прямо заявил, что не верит этим данным и что по его оценкам рост ВВП в 2018 году составил порядка 1.5%.

Во-вторых, даже если верить Росстату и рост ВВП на 2.3% за 2018 год действительно имел место, то на благосостоянии рядовых граждан это никак не отразилось.  Реальные располагаемые доходы населения продолжают падать; по итогам 2018 года они сократились на 0.2%. Это показатель в среднем, и по косвенным признакам можно предположить (точных цифр пока нет), что падение доходов менее обеспеченных слоев населения было более значительным. Так, например, стоит обратить внимание на то, что из всех выделяемых Росстатом категорий экономической деятельности наибольший рост по итогам 2018 года показала «деятельность финансовая и страховая» – рост 6.3% (в прошлом году было 2.8%). К тому же по оценкам Банка России прибыль банковской системы за 2018 год составила 1 трлн 345 млрд рублей, увеличившись в 1.7 раза по сравнению с 2017 годом. А без учета убытков банков, находящихся на санации за счет государства, прибыль банковского сектора за 2018 год составила рекордные 1.9 трлн рублей. Так что мы можем предположить, что доходы в сфере финансового посредничества сейчас растут быстрее, чем в среднем по всему населению, а значит, доходы менее обеспеченных граждан, по-видимому, упали даже несколько больше чем на 0.2%. Таким образом, не всякий рост ВВП приводит к улучшению жизни рядовых граждан, так что ждать скорого изобилия нам явно не стоит.

В-третьих, ускорение роста в 2018 году в значительной мере было вызвано временными и разовыми факторами, которые в 2019 году уже не будут действовать.

Так, например, значительный вклад в ВВП внес чемпионат мира по футболу: гостиничный и ресторанный бизнес за 2018 год вырос на 6.1%, уступив по темпам роста лишь упомянутому выше финансовому посредничеству. Да и рост в сфере строительства  тоже в значительной мере обусловлен завершением строительства спортивной и транспортной инфраструктуры к чемпионату. Оценки вклада в ВВП от крупных разовых мероприятий во всем мире довольно-таки приблизительны из-за несовершенства соответствующих методик, поэтому и оценки вклада ЧМ-2018 в российский ВВП за прошедший год у разных экспертов сильно варьируются – от  0.3 до 1.1 процентного пункта. Но в любом случае эти оценки означают, что  без ЧМ рост ВВП (даже если верить Росстату) был бы не 2.3%, а лежал бы в диапазоне 1.2–2.0%. 

Также свой вклад в рост ВВП внесло увеличение спроса на товары и услуги, которое было вызвано рекордным ростом закредитованности населения: по оценке Банка России объем банковских кредитов населению в 2018 году увеличился на 22.8% по сравнению с 2017 годом. Такой рост закредитованности населения стал возможен благодаря снижению процентных ставок, которое продолжалось до осени 2018 года; оно позволяло гражданам наращивать объем своего долга перед банками без увеличения объема ежемесячных выплат по кредитам (подробнее см. мою статью «Долговая ловушка», Правда, №9, 29.01.2019). Однако сейчас процентные ставки опять растут, так что в текущем году рост закредитованности населения, скорее всего, уже не будет столь значительным. Замедление темпов роста объемов потребительского кредитования – это, несомненно, хорошо и правильно, поскольку объем долговой нагрузки у населения уже и так непомерно высок и дальнейший рост этого показателя может привести к очень тяжелым социальным последствиям. Однако, поскольку доходы населения уже давно не растут, при замедлении роста объемов кредитования спрос со стороны населения на товары и услуги тоже будет замедляться, а значит, и его вклад в рост экономики тоже сократится.

Еще один временный фактор, который действовал в 2018 году, – это нетипично высокие цены на природные ресурсы на мировом рынке. Цена нефти Brent большую часть года была выше 70 долларов за баррель, достигнув пика 85 долларов за баррель в октябре, после чего она заметно снизилась и сейчас колеблется в узком диапазоне 60-62 доллара за баррель. Похожая динамика наблюдалась и с другими сырьевыми ресурсами – с природным газом, коксующимся углем, промышленными металлами и т.д. Так что неудивительно, что рост добычи полезных ископаемых в России в минувшем году вырос на 3.8%, то есть гораздо больше, чем экономика в целом.

При этом есть все основания полагать, что в 2019 году столь благоприятной конъюнктуры на мировых рынках сырья уже не будет, то есть наметившийся в последнем квартале прошлого года тренд на снижение сырьевых цен продолжится. Дело в том, что рост мировой экономики существенно замедляется, причем эта тенденция особенно заметна в Китае и в Европе, откуда почти каждый день приходят макроэкономические отчеты один хуже другого. Замедление наблюдается в первую очередь в промышленном производстве, а это значит, что спрос на природные ресурсы в текущем году будет стагнировать или даже падать.

И нас не должен вводить в заблуждение тот запредельный оптимизм, который царит сейчас на мировых финансовых рынках. Этот оптимизм вызван мощным всплеском «печатания денег» со стороны ведущих мировых центробанков (Китая, Японии и зоны евро), а также обещаниями смягчения денежно-кредитной политики со стороны центробанка США. Так мировые центробанки пытаются бороться с замедлением экономики, однако пока им удалось только разогнать цены на финансовых рынках.

Кстати, это же самое «печатание денег» ведущими мировыми центробанками и стало причиной резкого укрепления рубля, наблюдаемого с начала этого года. По этому поводу тоже не надо обольщаться: в российскую финансовую систему сейчас хлынул поток спекулятивного капитала, но ничего кроме дестабилизации финансовой системы он нам не принесет. Такие деньги до реального сектора не доходят, а в случае каких-либо проблем они мгновенно «устремляются на выход», что приводит к резкому падению курса национальной валюты в тех странах, куда они «заходили в гости».

Итак, резюмируем сказанное. Опубликованная Росстатом оценка роста ВВП за 2018 год вызывает большие сомнения, но даже если она верна, то столь высокие темпы роста в текущем году вряд ли сохранятся. А значит, и ждать роста реальных доходов и улучшения уровня жизни широких слоев населения пока не приходится.

Татьяна КУЛИКОВА, экономист