Павел Петухов. Путин как Моисей наоборот

Закончился 2014 год. Событий в этом году было много, ярких и трагических, но изменился ли мир,

изменилась ли Россия? Увы, на эти вопросы приходится дать отрицательный ответ. Мир по состоянию на январь 2015-го мало чем отличается от того, который мы наблюдали год назад.

Капиталистическая система укрепилась, укрепились и её представительства на местах – всевозможные колонии, полуколонии и «периферийные империи». Конечно, выстояли некоторые бастионы сопротивления (такие, как Сирия или страны Латинской Америки), но их влияние не расширилось. Не произошло изменений и в России: путинский режим, несмотря на экономический кризис, лишь укрепил свои позиции.

(В этой статье придётся не раз упоминать фамилию Путина. Поэтому сразу сделаю примечание, чтобы избежать упрёков в «путинобесии»: я ни в коей мере не склонен преувеличивать роль личности в истории, и когда я говорю о «Путине», имею в виду всю нашу правящую элиту, «лицом» и «знаменем» которой волею случая уже больше пятнадцати лет и является данный конкретный Владимир Владимирович.)

Теперь уже можно делать кое-какие выводы о роли «путинского этапа» в новейшей истории России. Тем, кто интересуется классической русской философией, известна фраза Константина Леонтьева: «Нужно подморозить Россию, чтобы она не гнила». Современные «охранители», выдающие себя за последователей этого русского мыслителя, очень часто ссылаются на эту фразу и констатируют, что Путин как раз и «подморозил» Россию, прекратив «гниение» 90-х годов. Про «подморозил» – это верно. Но проблема в том, что «подмороженными» оказались как раз ростки возрождения России, в то время как для сил «гниения» созданы самые тепличные условия.

Вспомним: в 90-е годы шла активная консолидация всех патриотических сил. Кульминацией этого процесса стал октябрь 1993 года, когда в защите Белого дома объединились левые и «правые» (имеется в виду самоидентификация, конечно, а не «правизна» в строгом смысле слова), коммунисты и монархисты, русские националисты и убеждённые интернационалисты. Да, Московское восстание 1993-го потерпело поражение, но в 1996 году патриоты объединились на президентских выборах вокруг кандидатуры Г.А. Зюганова, был создан Народно-патриотический союз России, куда также вошло как левое, так и «правое» крыло сопротивления ельцинскому режиму. Всё это вполне понятно: в моменты хаоса всегда есть возможность изменить течение событий. Были шансы на победу и в 1993, и в 1996, и в 1998 годах, но по ряду объективных и субъективных причин они не были реализованы.

Режим укрепился и выдвинул из своей среды фигуру Путина, начался период, который традиционно можно назвать «периодом реакции». Ведь «реакция» – это не только действия властей по подавлению оппозиционного движения, это и состояние самого общества, утратившего веру в возможность что-то изменить и ушедшего в «частную жизнь». Пример такого состояния в истории России – это несколько лет после разгрома революции 1905-1907 годов. Но та «реакция» закончилась новым хаосом, выход из которого нашла новая сила – партия большевиков, собравшая Россию на новой основе. Но для этого нужны были кадры – не просто узкая группа революционеров, составляющая костяк партии, но и значительная масса активистов, которые могли сломать остатки старого режима и построить основу нового. И эта масса в России была – это молодые заводские рабочие, уже грамотные и организованные, но тесно связанные с крестьянским общинным мировоззрением, не оторвавшиеся от своих собратьев, оставшихся в деревне. Именно они смогли увлечь за собой подавляющее большинство населения страны.

Есть ли эта сила в сегодняшней России? События 1993 года продемонстрировали, что на тот момент она была, хоть и не столь многочисленная и активная, как в 1917 году. С той поры прошло больше 20 лет. И вот события 2014 года, как в России, так и на Украине, показали, что и сейчас в нашем обществе (а к «нашему» обществу, разумеется, относится не только Российская Федерация, но и Украина, и Белоруссия, и другие осколки Советского Союза с преобладанием русского языка и культуры) есть некоторая масса пассионариев, людей, готовых к активным действиям. Однако в условиях Украины эти действия оказались сведены к участию в антинациональном олигархическом «майдане», что стало ярким проявлением расщепления рациональности. На Украине ностальгируют по СССР и в то же время ненавидят коммунистов, стремятся в Евросоюз, но самым популярным зарубежным лидером там является антизападник Лукашенко, готовятся к празднованию 70-летия Победы, но при этом учреждают праздник в день создания УПА, а премьер-министр говорит о «вторжении советских войск на Украину и в Германию». Да и сам факт выхода на Майдан под националистическими лозунгами и одновременно с требованием присоединения к Евросоюзу (то есть утраты национального суверенитета) говорит о многом.

Всё это значит только одно: людей настолько ошеломили и сбили с толку, что они могут одновременно придерживаться взаимно противоположных точек зрения на одни и те же вопросы. И не надо думать, что это касается только жителей Украины. Пусть и не так ярко, но такое же расщепление сознания проявляется в Российской Федерации (можно, например, быть сторонником СССР и социализма, уважать Сталина и при этом голосовать за капиталиста Путина).

Но между Россией и Украиной в этом смысле оказалась и некоторая разница. На «майдан» вышли люди разного возраста, но главным образом молодёжь, что понятно: эту молодёжь готовили к акциям такого рода в течение многих лет, занимались этим и западные структуры, и «родное» украинское правительство, с детства накачивающее подрастающее поколение антирусской и антисоветской пропагандой. В России же официальная пропаганда сводится к проповеди социальной пассивности. Есть и объективные причины: социально-экономическая ситуация в России за счёт распределения доходов от нефти и газа всё же не доходила до такой остроты, как на Украине. Молодёжь РФ «расслабилась» и, как уже говорилось, ушла в «частную жизнь» и работу, не помышляя о каких-то переменах в стране.

Всё это проявилось в Донбассе. Как неоднократно указывалось, костяк ополчения Новороссии составила не молодёжь, а люди среднего и даже старшего поколения. Это относится как к местному населению, так и к добровольцам из Российской Федерации. Есть среди них и ветераны событий 1993 года, участники боевых действий в Чечне, Абхазии, Приднестровье и т.д. То есть это люди, не только родившиеся, но и успевшие получить образование и сформироваться как личности ещё в Советском Союзе. Сейчас им по 40-50 лет, возраст расцвета: ещё есть силы, уже есть жизненный опыт и мудрость.

Сегодня они в большинстве если и не поддерживают Путина безоговорочно, то считают его как бы тактическим союзником в украинском вопросе (не все ещё понимают, что война в Донбассе – это «договорняк» между Путиным и киевской хунтой с целью максимально сплотить народы обеих стран вокруг соответствующих режимов, а заодно и избавиться физически от как можно большего числа пассионариев). Но потенциально именно эта генерация – та сила, которая способна в критический момент перехватить власть и восстановить страну.

Собственно, исторический смысл путинизма в том и состоит, чтобы на время ослабить протестный потенциал этого поколения, а то и использовать его в прямо противоположных целях (по принципу: «Кто нам мешает – тот нам поможет»). Например, этот сценарий удалось реализовать в ходе «болотно-поклонного» шоу зимой 2011-2012, когда именно патриотически, просоветски настроенная часть населения, испуганная мнимой возможностью прихода к власти Немцова и Каспарова, и проголосовала за Путина – то есть за вступление в ВТО и активизацию либеральных реформ. В чём немалая заслуга принадлежит и либеральным «оппозиционерам» с Болотной площади, и их спарринг-партнёрам – «патриотическим» охранителям с Поклонной горы.

Итак, власть уже 15 лет водит честных, но недалёких патриотов за нос, обещая, что ещё чуть-чуть, и мы получим «нового Путина», патриота и государственника, который изгонит из правительства всех либералов и возродит Советский Союз – главное, ему не мешать и не «раскачивать лодку». А в это время выращивает новое поколение людей, уже не заставших советского строя, воспитанных в рамках капиталистического общества и многолетней промывки мозгов, словом, то поколение, которое можно будет убедить уже абсолютно в чём угодно. На Украине, похоже, это уже удалось – благодаря ещё и сложной этноязыковой ситуации: этнических украинцев из западных и центральных областей противопоставили этническим русским и жителям Юга и Востока страны, вследствие чего оказалось проще сломать рациональное мышление не только у молодёжи, но и у части более старших поколений. В России тот же самый процесс идёт более медленно, но столь же неуклонно.

***

Патриотическая оппозиция постепенно, теми или иными путями, выводится из борьбы, в её рядах раздуваются всевозможные идейные и тактические противоречия. Самая заметная линия раздела – это собственно отношение к Путину и действующей власти. Здесь много градаций – от непримиримой оппозиционности, через промежуточные точки зрения «условной поддержки» до откровенного «патриотического охранительства».

Но есть и другие «трещины». «Умеренные» против «радикалов», красные против белых, левые против «правых» (имеются в виду правые в смысле самоидентификации – люди, слабо представляющие себе, что такое «правая идеология»), верующие против атеистов, православные против язычников, националисты против «имперцев», славянофилы против евразийцев и тому подобные совершенно нелепые, не имеющие отношения к реальной жизни противопоставления. Какие красные и белые через 90 лет после окончания Гражданской войны? Какие такие имперцы без нации или русские националисты без империи (при том, что империя – единственно возможная форма исторического существования русского народа)? Какие такие «правые», выступающие за социальную справедливость и солидарное общество (это ведь уже получаются левые)? Какие могут быть политические конфликты из-за того, что одни верят в одного Бога, другие – в нескольких, а третьи – ни в каких? Ну и так далее. И ведь люди на полном серьёзе вникают во все тонкости подобных различий, хотя у них из-под носа в это время уплывает страна…

Искусственно культивируются на «патриотической почве» различные экзотические идеологии вроде «национал-демократии». На самом деле в сочетании национализма и демократии нет ничего странного и плохого: демократия, как известно, расшифровывается как «власть народа», а народ всегда конкретен. То есть демократия – это власть вполне определённого народа, который составляет большинство в государстве (в России это русский народ). Таким образом, демократия только тогда действительно демократия, когда она национальна. «Национал-демократия» – такая же тавтология, как и «суверенная демократия» (если народ не является сувереном в своей стране, то никакой демократии быть не может).

Но тот вариант «нацдемства», который внедряется в России, не учитывает того факта, что власть народа может быть обеспечена только тогда, когда в руках этого народа находится собственность на средства производства. Если собственность в руках узкой прослойки капиталистов, которых интересует только выгодное вложение своего капитала, то никакой демократии и никакого национализма быть не может. Национализм неразрывен с социализмом, так как единство нации и её политическое господство может быть обеспечено только через общественную собственность на средства производства. Частная собственность неизбежно ведёт к внутреннему расколу и противостоянию (сравнить хотя бы такие критические ситуации, как Первая мировая и Великая Отечественная войны). Наши же «нацдемы» пытаются пропагандировать «национальный капитализм» (что само по себе невозможно, капитализм космополитичен по своей природе) и выступают с агрессивно антикоммунистических позиций.

Или взять позицию многих «нацдемов» по украинскому вопросу. Они выступают с изначально верным тезисом об антинациональном характере путинского режима и о том, что освобождение России могло бы начаться через окраинные государства. Но примером такого «свободного государства» почему-то выступает не кто-нибудь, а нынешняя постмайданная Украина, окончательно превращённая в колонию Запада. А существование у границ России действительно свободного и независимого государства, которое не стремится в Евросоюз и другие колониальные структуры, а успешно развивает национальную экономику на принципах, близких к социалистическим, начисто игнорируется (имеется в виду Белоруссия). Впечатление такое, что частично верные тезисы выдвигаются только для того, чтобы довести их до абсурда и вызвать негативную реакцию большинства сограждан.

Ясно, что это идейное течение только для того и нужно, чтобы вносить сумятицу в патриотические умы и мешать их объединению. Как и многие другие идейные течения, которые здесь нет смысла обсуждать.

Это один полюс – патриотический. А что на противоположном полюсе?

***

Либералов в 2003 году «увели в тень»: на выборах в Госдуму «Яблоко» и СПС не преодолели 5-процентного барьера и не прошли в парламент. Сейчас трудно сказать, было ли это результатом фальсификаций, или даже при честном подсчёте эти партии не набрали бы необходимого числа голосов. Факт в том, что либеральные, откровенно прозападные партии (в отличие от «Единой России», на практике столь же либеральной и прозападной, но играющей роль «умеренных консерваторов») на время оказались за бортом «большой политики». Населению как бы позволили от них немного отдохнуть, чтобы потом использовать эти политические силы в новом качестве.

Сам факт непредставленности либералов в Госдуме позволил официальной пропаганде объявить их «несистемной оппозицией» в противовес оппозиции «системной», в которую провластные СМИ включили как ЛДПР и «Справедливую Россию», действительно (хоть иногда и с оговорками) союзные Кремлю, так и КПРФ. Слово «системная» стало трактоваться как «являющаяся частью системы», чуть ли не филиал партии власти: именно такое представление о коммунистах стали внедрять в массовое сознание. Непарламентская же «оппозиция» стала в зеркале пропаганды выглядеть «более радикальной», находящейся «за пределами системы», хотя на практике никто бы не смог объяснить, в чём её радикальность. Либералы выступают за тот же капитализм, за тот же статус России как сырьевой периферии мировой капиталистической системы, да и не могут выступать за что-то другое, иначе какие же они либералы? Конечно, они говорят о «хорошем», «правильном» капитализме, без коррупции и воровства. Но капитализм не бывает «хорошим» или «плохим»: капитализм – это единая мировая система перераспределения ресурсов от эксплуатируемых к эксплуататорам. И система, основанная на частной собственности и конкуренции, неизбежно воспроизводит преступность и коррупцию: каждый в конкурентной борьбе выживает как может. Либо Россия является частью этой системы, либо нет – вот два возможных пути развития, а мелкие частности значения не имеют.

То есть либералы критикуют нынешнее положение дел, и порой довольно «жёстко», но как-то неуловимо: ясно, что всё плохо, это мы и сами видим, но вас-то что конкретно не устраивает? Хотите ещё больше капитализма? Да куда уже больше… Говорят, что все беды от того, что «у России свой путь», что у неё «духовность». Да помилуйте: мы уже 30 лет как не идём по своему пути, а идём по вашему, либеральному, западному. И какая может быть «духовность» при капитализме, который всё духовное ликвидирует и заменяет коммерческой массовой культурой?..

Нет сомнения: если бы либеральные партии сейчас заседали в Госдуме, по подавляющему большинству вопросов они голосовали бы так же, как «Единая Россия» (в противоположность КПРФ), потому что никаких серьёзных противоречий у них нет. Так что только то, что они вне парламента, и позволяет создавать из них фальшивый образ «оппозиции».

Но рядовой избиратель, особенно из поколения, воспитанного не советской школой, а российским телевидением, реагирует не на идеологию и мировоззренческие различия, а на лозунги и лица. Вот и выпущенный, как чёрт из табакерки, «кандидат в президенты» Прохоров набрал сразу 8% и занял третье место, хотя едва ли даже самый пламенный его сторонник мог сказать о нём что-то хорошее. Единственное его качество – это «новизна» как политика: он участвовал в президентских выборах первый раз, в отличие от других кандидатов. Плюс небольшой ореол «гонимости»: незадолго до выборов у него «отобрали» его партию – «Правое дело» (очевидно, отобрали именно с целью создания этого ореола).

На выборы мэра Москвы в 2013 году точно так же вытащили другого «молодого либерала» – Навального, который сразу уверенно занял второе место. Оппозиционно настроенных избирателей обоих кандидатов не смутил даже тот факт, что зарегистрированы они были по команде из Кремля, в то время как всем остальным кандидатам не от политических партий, которые должны были собирать подписи в свою поддержку, в этом было отказано.«Ярый оппозиционер» Навальный получил даже подписи муниципальных депутатов от партии власти. Неспособность связать два элементарных факта – характерная черта современного избирателя…

Таким образом, российского избирателя, пока изредка и дозированно, но приучают к самой возможности голосования за кандидатов от прозападных сил, от которых ещё недавно он шарахался. Конечно, бывают в этом процессе и отступления. Скажем, в ушедшем 2014 году либеральные проекты скорее сыграли роль «опереточных злодеев»: выступили против присоединения Крыма, против помощи Новороссии и т.д. Естественно, на данный момент это привело к падению их популярности: в последних выборах либеральные партии кое-где даже не стали участвовать, а где участвовали, там не добились серьёзных результатов. Но опять-таки от этого выиграла не оппозиция, а «Единая Россия». И нет сомнений, что когда страсти по Крыму несколько улягутся, либералов вновь выпустят на «выборное» политическое поле.

Как теперь любят выражаться либералы, рассказывая о происходящих в России безобразиях, «зато Крым наш», или просто «Крымнаш». Адресат, видимо, должен сделать вывод, что если бы Крым остался под властью киевской хунты, то в стране было бы не так плохо. Но такой вывод делает одна, не столь уж многочисленная часть аудитории. Другая (большая) часть, напротив, начинает любого, кто выступает с критикой действий власти, подозревать в русофобии и сочувствии к «майдану». Таким образом, даже реальная критика, раздающаяся из либеральных уст, обращается в свою противоположность.

Например, в Интернете после очередной попытки установления мира в Донбассе провели опрос. Первым пунктом значилось: поддерживаете ли вы политику России в Донбассе. Вторым: поддерживаете ли вы Минские соглашения. Подавляющее большинство опрошенных сказало «да» по первому пункту и «нет» по второму, хотя, казалось бы, Минские соглашения и стали проявлением политики кремлёвских властей, никакой другой «политики России» в Донбассе, кроме попыток договориться с киевской хунтой, не было и нет. В чём же дело? Оказывается, как отвечали некоторые из опрошенных, они говорили «да» в первом случае только потому, что не хотели, чтобы их приняли за либералов и русофобов.

***

В этом сейчас и состоит роль «либеральной оппозиции»: они демонстрируют точку зрения, заведомо лежащую за гранью любых приличий и здравого смысла, и при этом на каждом углу кричат о своей ненависти к Путину и всей действующей российской власти. Разумеется, это ведёт к тому, что человек нормальных взглядов, но не очень искушённый в технологиях манипуляции сознанием, невольно начинает с сочувствием относиться к Путину.

Конечная же цель состоит в установлении в России двухпартийной системы, при которой одну «голову» этого дракона будет представлять «Единая Россия» или «Народный фронт» под умеренно-патриотическими лозунгами, а другую – открытые либералы-западники. При этом на практике обе силы ничем существенным различаться не будут.

Напомним хотя бы, что в ВТО Россию втянул не Ельцин или Гайдар, а «патриот» Путин. Это и стало основной причиной экономической стагнации, которая так отчётливо проявилась уже в 2013 году, а в 2014 вошла в более «горячую» фазу. Но другие события 2014 года заставили общество как бы забыть об этом, а экономические трудности, которые неминуемо ждут Россию благодаря ВТО и в целом интеграции в «мировую экономику», можно будет списать на санкции, а также на необходимость поддержки Крыма и Донбасса. Кстати, то же самое относится к Украине: её ещё более тесное, чем у России, вовлечение в западную мир-систему ведёт к полному развалу национальной экономики. Но её властям ещё проще объяснить народу причины несчастий: виноваты «сепаратисты» в Донбассе и Россия. (Поэтому, кстати, едва ли стоит ожидать активного вторжения армии киевской хунты в Донбасс: он ей нужен как «пугало» и сплачивающий фактор для оставшегося населения страны. Да и в случае его покорения что-то придётся отвечать народу на вопрос: «Как же так? Донбасс вернули, уголь наш, а улучшений как не было, так и нет?»).

Крым для Путина стал своего рода «страховкой» от неизбежного падения рейтинга из-за экономической ситуации. Думаю, это прекрасно понимают и на Западе, поэтому и дали согласие на переход Крыма к РФ (тем самым укрепив заодно и киевскую хунту, уменьшив долю русского и вообще «нелояльного» населения на Украине). В конце концов, не всё ли равно, какой из периферийных полуколониальных режимов будет контролировать не столь уж большой полуостров? А думать, что Путин мог решиться на столь радикальный внешнеполитический шаг без согласия старших товарищей из «Вашингтонского обкома», может лишь человек, слабо представляющий себе его политику.

Теперь же проблемы решены: рейтинг Путина незыблем и может выдержать самые серьёзные социально-экономические испытания. От вступления в ВТО, равно как и от других разрушительных либеральных мер, внимание отвлечено. Можно жить дальше.

При этом Украина ещё и играет роль пугала, «антипримера» для населения России. «Майдан» в предлагаемой пропагандой системе координат отождествляется с революцией. Любые попытки сменить власть объявляются «происками Запада». Иногда даже имитируется страх перед «протестами», например, недавний перенос приговора Навальному. Спрашивается, чего властям бояться, если все предыдущие «оранжевые» акции в Москве приносили режиму только пользу? Вспомним хотя бы «Болотную», которая стала причиной уверенной победы Путина на выборах 2012 года. Не такие же идиоты у нас во власти, чтобы бояться того, что им полезно? Но им нужно «накачивать» либералов, чтобы через какое-то время сделать из них вторую «партию власти», а пока запугивать ими население и сплачивать его вокруг Кремля.

Либералы – такая же важнейшая часть системы, как и «патриотические охранители». Именно на контрасте друг с другом они и строят свою пропаганду, создают фон для всех возможных идеологических построений. Обосновать идею, к примеру, что Путин – «меньшее зло», можно только в том случае, если «большее зло» имеется в наличии и громко заявляет о себе.

***

Если библейский Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, чтобы вытравить из них рабский дух, то историческая роль Путина – противоположна. Он так же водит русский народ по пустыне, от одного миража к другому, и будет это делать, пока не вымрет поколение людей, рождённых и воспитанных в Советском Союзе, имеющее представление о чести, совести, социальной справедливости и патриотизме, и на смену ему не придёт поколение, готовое к рабству, воспитанное телевидением и современной школой в либеральном или постмодернистском духе. А с этим поколением можно будет делать всё, что захочешь, оно лишено идейного стержня и уже не сможет оказать сопротивления. Мнимая «подморозка» России на самом деле обернулась медленным подогреванием той самой знаменитой лягушки, которая не замечает, как её варят.