«Cолон честный хлеб…»

             О книге «Вечный клад» Александра Щербакова,

         активиста «Русского Лада» и автора нашего сайта из Красноярска  

   В конце минувшего года вышла в свет новая книга Александра Щербакова «Вечный клад» (Красноярск: ИД «Офсет», 2014. – 204 с., 1500 экз. ). По итогам Конкурса «Книжное Красноярье», при поддержке краевой грантовой программы. 

      Вот эта книга, адресованная юношеству и молодёжи. О чём же она? Нет, не о том, как преследуют и стреляют. Главные «герои» её первой части даже, можно сказать, вообще не люди, а… предметы. Но предметы необычные – орудия труда,  труда крестьянского, деревенского. «Труд сделал из обезьяны человека».  А уважаем ли мы людей труда?  Учим ли этому наших детей? И вот – «тихая» книга для  юных, «Вечный клад» – это  вечные  «помощники» наши: мастерок, топор, коса, пила, вилы, грабли…

     Вот он – поэт и писатель Александр Щербаков – любит эти  орудия труда, занимательно рассказывает о них. Виктор Шкловский в своё время писал о таком  качестве художественного текста, как остранение. Именно «остранение», умение говорить  не только о чём-то экзотическом, но и о вещах обыкновенных, как  о «странном», необычном, впервые нами увиденном. Вот и мы вместе с писателем как бы впервые увидели эти предметы, многое узнали о них и зауважали их.

Предметы эти запечатлены в фольклоре. К примеру, коса, по-местному, литовка. Приводит автор и загадки: «Травы поем – зубы притуплю, песку хвачу – опять навострю», «Щука понура хвостом вильнула – леса пали, горы встали», и поговорки и присловья:  «Нашла коса на камень», «Коси,  коса, пока роса, роса долой – и мы домой». «С косой в руках погоды не ждут»… Объясняет, почему сложилась такая пословица: «Ведь тут не одна игра слов, а целая наука». Но главное, подчёркивает исподволь, – это всё же человек.  «Наверное, никакой другой инструмент крестьянского обихода так не опоэтизирован, как  она, коса вострая.  И дело тут не в орудии труда как таковом, а в атмосфере, которая окружает его применение: летняя благодать, цветущие и благоухающие  травы, пёстрое многолюдье сенокосной страды, самой дружной и весёлой из деревенских страд».

      Радость  физического  труда, гордость мальчишки от того, что он умеет «сам», что владеет иным инструментом, как взрослый.  Нет, однако, слёзного умиления всем прошлым: «Мне и теперь кажется просто чудовищным этот каторжный труд продольных пильщиков, вручную разрезавших брёвна на доски». «Пацаном я пробовал брать грабки в руки, они мне казались почти малоподъёмными. А ведь на грабки косили в основном женщины. Кашивала колхозные хлеба и моя мать»… Невольно вспоминаются строки одного из стихотворений Щербакова о крестьянском труде:

     Солон честный хлеб в крае нашенском

     (Помогай, трава-одолень) –

     Всё на полюшке, всё на пашенке

     Каждый Божий день,

     Каждый Божий день…

   Однако, несмотря на это, «первые радости» связаны именно с ним, с трудом:  «Немало утекло воды в Тубе с той поры. Многими дорогами пришлось пройти и проехать мне. Но никогда в жизни у меня не было лучшей работы, чем возить на лошадке с далёкой лесопилки свежий  тёс, так чудно пахнущий смолой и нашатырём». И хотя автор о себе пишет: «Чем дольше живу, тем меньше доверяю всяческим мемуарам», но ему мы верим.

     Во второй части книги писатель рассказывает о людях  Сибири,  нашего Красноярска и края. Нормальные это люди, хорошие, с открытой душой.  Начинает автор с самых «ближних», со своей крестьянской родовы. И когда говорит о себе, то, выражаясь по-нынешнему, позиционирует свою личность  не как известного поэта и прозаика, а как потомка хлеборобов, родившегося и выросшего в старинном сибирском староверческом селе Таскине.  Он добр к людям, любит физический труд, уважает деревенских умельцев… Ещё в «старой» России сложились как бы  два уровня оценки личности. В образованном обществе  человека ценили за интеллект, просвещённость и воспитанность. В народе же  – за доброту, трудолюбие и религиозность, благонравие. Александр Илларионович говорит о том, что его семья, хотя и не была глубоко религиозной, но жила, традиционно следуя евангельским заповедям, а не противостоя  им…  

       В последние годы  положение литературы в нашей стране  сильно изменилось. Внушают нам, что, в сущности, не нужна литература людям.

Ну, не то чтобы совсем не нужна, однако её назначение – скрашивание досуга, и не более.  «Литература – игрушка. В нормальной стране она не может иметь важного значения» (Борис Акунин). Русская литература складывалась в особых условиях. И это длилось веками, это не порождение советского прошлого. Исстари у нас практически не было публицистики, в обычном её понимании, общественное мнение формировалось, хранилось и передавалось в рамках художественной литературы. Вспомним хотя бы «Слово о полку Игореве»… На литературе воспитывалось молодое поколение, в диспутах о литературных героях, их поступках и «линиях»  жизни. Не на бесконечных псевдосудах и пересудах, демонстрирующих самые низменные поступки и побуждения, приучающих людей (и детей!) относиться к ним как к рядовым явлениям,  «обычным проявлениям человеческой натуры».  Нет, «человек – это звучит гордо!»

     Герои Щербакова – сибиряки, не все по рождению, но все по духу. В юношеском возрасте нужно знать про таких людей, живших и живущих рядом. Это люди, которыми могут гордиться их молодые земляки: писатель Виктор Петрович Астафьев, академик Леонид Васильевич Киренский,  легендарный директор совхоза из Большой Ури  Анатолий Иванович Ярошенко, учёный-охотовед, «медвежатник» Борис Петрович Завацкий, пчеловод Иван Антонович  Гаврилов, по почину которого воздвигнут храм в Нижнем Ингаше…  Великие труженики красноярской земли.

     А ещё русские люди поют. Любят петь. И это тоже их «вечный клад».  Рассказывает Александр Щербаков о том, как пели Виктор Астафьев, «крестьянский запевала» Анатолий Ярошенко,  «простой русский старик», труженик земли Никифор Алексеевич Алиферов… «Загадочны и удивительны судьбы песен, в особенности народных, которые передавались буквально из уст в уста и так разносились по всей Руси-матушке».  А когда петь, «она сама скажет», песня то есть.

    Ещё в советские времена мы разделили Родину на «большую» и «малую», а Родина у человека одна. И любовь к ней, патриотизм – это не «стыдно», это правильно.

     Для молодых, говорят, надо писать или никак, или хорошо.  Александр Илларионович Щербаков пишет хорошо. Это мы, красноярцы, давно знаем. Ждём от него новых книг.

              Людмила Григорьевна Самотик,

доктор филологических наук, профессор Красноярского государственного педагогического университета имени В.П. Астафьева.