О.Н.Верещагин. Суицид смысла. Детство в опасности

deti toxic

В последние буквально считанные месяцы в России всплыли сразу несколько случаев потрясающих идиотизмом и чудовищностью самоубийств подростков и детей. Двенадцатилетний мальчик выпрыгнул из окна во время урока. Пятнадцатилетние подружки прыгнули с крыши; на следующий день их ровесник сделал то же…

Цифра, говорящая о том, что за последние три года 1500 детей и подростков в РФ покончили с собой, была известна и раньше. Ее не совсем корректно сравнивали с данными по другим странам, выводя нас в лидеры по самоубийствам несовершеннолетних, – цифра абсолютна и не соотносится с величиной населения. На самом-то деле лидируют в процентах по числу самоубийств несовершеннолетних вполне благополучные европейские страны, с которых мы усиленно берем пример… Видимо, хотим догнать и по этому показателю.

Но так или иначе – цифра ужасна.

Ведь за 1953–1985 годы в СССР покончили с собой… 617 детей и подростков.

617 – за 32 года. В 200–250-миллионной стране.

И 1500 – за три. В стране 140-миллионной.

Те самые три года, во время которых, как говорят, у нас столько всего замечательного, хорошего, креативного и продвинутого произошло, что СМИ от восторга буквально заходятся визгом. Ведь правда, у нас все хорошо? Особенно у детей? Не может же быть плохо, да еще теперь – с психологами, омбудсменами, подушевым финансированием детских домов и федеральным законом о здравоохранении?

Короче, объяснить вот такие дикие самоубийства с точки зрения «проклятого советского прошлого» никак не получается – дети эти не то что выросли, они и родились-то в «новой, демократической РФ». А как быть тогда?!

Павел Астахов тут же развыступался, возложив вину на родителей (несомненно), школу и минздрав, который не удосужился до сих пор обеспечить психологами каждую школу (около половины школ таких специалистов пока – к счастью – не имеют в штате) и потребовал разработать программу по профилактике суицида среди детей и подростков. Кроме того, он призвал школьных работников отслеживать соцсети, родителей – больше уделять внимания детям, психологов – чаще проводить беседы о суициде и его недопустимости, чиновников – создать на базе школ центры помощи несовершеннолетним. Его поддержали эти самые психологи – мол, детям не к кому обратиться, дети один на один со своими проблемами, детьми никто не занимается…

Кстати. Среди прочих выступлений, которые я не стану цитировать, мне попалось одно интересное. Суть его такова. Видимо, далеко не глупая женщина ясно и четко излагает: главная проблема наших детей в том, что они инфантильны. Они не умеют решать поставленные перед ними задачи. Они мгновенно пасуют перед любыми трудностями. Пресловутые «школьные перегрузки», на которые так любят жаловаться дети (да и родители) – это чушь собачья (слова, правда, мои, не психолога); загруженность ученика 50-х – 60-х годов была выше, объем усваиваемой им в школе информации больше, чем сейчас (другое дело, что она была не столь разнообразна и не столь… бесполезна!). Дело в том, что дети не умеют распределять время и лишены мотивации к учебе, того самого «взрослого» понимания ее необходимости в дальнейшей жизни. Более того – они этой дальнейшей взрослой жизни… не хотят и тоже боятся, стремясь как можно дольше остаться в детстве; благо оно стараниями властей-детозащитников обрело невиданный статус «безответственного санатория для бездельников». Создавать новые «детоспасительные» структуры, вводить новые штатные единицы, писать новые директивы – значит всего лишь расширять госкормушку и плодить уже взрослых бездельников…

Но вот дальше эта женщина сорвалась. Видимо, работая на должности психолога, невозможно остаться честным до конца даже с самим собой. Поставив совершенно правильно проблемные вопросы: что делать и как быть – она стала искать на них ответы.

Первым шагом в предложенном решении было – родители должны уделять больше внимания своим детям. Шаг был сделан очень торопливо, чтобы ответ не успели перебить новым вопросом: как?

Как, сограждане? Как может уделять внимание, время, тепло своим детям мать, которая работает по 7–12 часов в сутки, чтобы обеспечить детей? А отец, который вахтовым методом осваивает нефтяные месторождения или сторожит склад с китайской лапшой в Москве в формате 30 дней на 30 дней? Ни у матери, ни у отца нет времени на ребенка. Они его и не видят почти. А если попробовать что-то изменить – недолго нарваться на «огонь» детозащитников с другой стороны: вы мало работаете, ваш ребенок материально не обеспечен, мы его – что? – забираем…

И в эту ловушку семью загнало государство. Оно, родимое. Именно и только – оно. А теперь в качестве варианта решения проблемы открыто и бесстыже предлагает: отдайте ребенка, на которого «нет времени», в детдом. В ту самую систему, которая на 100% поражена алкоголизмом, педофилией и инфантилизацией всех, кто попадает в ее жернова.

Замечательно придумано.

Но после первого шага было еще интереснее. «Ходить в походы… найти общие занятия… заинтересовать ребенка…», – и как финал: «Но не давить на него!»

Приехали. Этот лозунг-вопль «Не давить на ребенка!». Я уже миллионы раз писал, что психологи в массе своей работают не с детьми, а с неким умилительным и в то же время своеобразным «представлением о детях». Очень жестко корежа под него нормальных, обычных детей. Знаете, как происходит психологический сеанс? Средне-обычный? Настойчиво и упорно психолог учит ребенка «перестать беспокоиться и начать жить», «принимать себя таким, какой ты есть», «отстраняться от проблем»…

А теперь вдумайтесь в эти постулаты. Вдумайтесь старательно и внимательно.

Не беспокоящийся. Не стремящийся к самосовершенствованию. Не желающий видеть проблем.

Получается, что психолог умело и тщательно растит главную проблему, с которой потом он же призывает бороться: существо, не умеющее решать поставленные перед ним задачи. Ведь вся взрослая жизнь – это цикл: задача-решение, задача-решение…

У многих народов – у русских сибиряков, буров южной Африки, казаков, швейцарских горцев – еще 100–150 лет назад 7–8-летнему мальчику давали ружье, пару патронов и говорили: «Иди, добудь себе ужин». Мальчик шел и добывал. По первости ему приходилось подолгу голодать по вечерам… Что, взрослые не могли его сами накормить? Им был так нужен несчастный жалкий зайчик, которого он с триумфом притащит домой?

10–12-летняя девочка смотрела за младшими детьми. И, кстати, совсем не потому, что, мол, «больше некому» – эту функцию охотно брали на себя у многих народов пожилые опытные женщины, державшие этакий «детский сад на дому». Зачем нагружать еще и саму-то далеко не взрослую девчонку?

А теперь представьте себе, чтобы проблемы с родителями, самоидентификацией, инфантильностью и прочей чушью возникли у этих подросших детей. Честно попытайтесь себе это представить.

Заметьте. Ни психологов, ни комиссий, ни прав, ни лев – а из окон они не прыгали. И не потому, что дома были одноэтажные. Просто потому, что с раннего возраста и очень четко усваивали себе жизненные ценности, систему приоритетов и многое-многое другое, что делает человека взрослым. Делает, а не «как бы делает». Незаметно и совершенно естественно, без детозащитных истерик, без суетливой психобеготни вокруг и шаманских плясок с педагогическими бубнами.

Мне скажут, что такая «традиционно-патриархальная система» сильных делала сильнее, а слабых зачастую губила. Ну что ж. Тогда не жалуйтесь на пятьсот самоубийств в год. Они вам приснились. Ваша система «гуманного фашизма» идеальна – перестаньте беспокоиться и начните жить.

Мельком упомяну еще, что существует, кстати, такая вещь, как скрытая реклама. Например, укрупнение надписи об опасности курения на сигаретных пачках до 1/3 размера пачки привело за последние два года (2009–2010 гг.; за 2011 данных пока нет) к росту числа курящих в возрастной группе 12–16 лет на 12% среди мальчиков, на 37% среди девочек. Известно, что во всех странах, где с наркоманией борются шумно и громко, количество наркоманов так или иначе растет. Поэтому мероприятия типа профилактических бесед о суициде – это и есть самая настоящая скрытая реклама; недаром 15-летний здоровый парень выбросился из окна буквально через несколько дней после того, как все телеканалы подняли шумиху о «несчастных девочках, не выдержавших давления в школе». Он просто отреагировал на рекламу, как положено «гражданину свободного мира», – купил услугу. Тем более что услуга отвечала вечному мечтанию жителя капиталистического рая – она ничего не стоила. Была халявной. Как не купить?!

Мне могут сказать, что я сейчас скабрезно и грубо говорю о погибших детях. Я отвечу – да. Увы – да. Мне не очень приятно это признавать, но я не вижу причин их жалеть, хотя обычно беды детей у меня вызывают очень тяжелую реакцию. Очень, поверьте.

У них не стресс. Не учебная перегрузка. Не непонимание в семье. Не блудите словами, господа специалисты, не надо… У современных детей просто-напросто системный сбой мозга. Получить положительный результат, работая с ними, – так же невозможно, как работать на вышедшем из строя компьютере. Компьютер надо перезагружать, переустанавливать все системы, чистить от вирусов – то есть восстанавливать. А не забивать его память новыми и новыми антивирусниками в надежде, что какой-нибудь даст разрекламированный результат. Не даст. Вирусы и антивирусники пишут одни и те же корпорации…

Нет частностей в детском вопросе. Глупо останавливать кровотечение изо рта у человека, которому повредили сонную артерию. Невозможно победить преступность, только введя комендантский час. Если военную форму с помпой назвали «нано», она не станет греть лучше овчинной бекеши. Не существует всех тех «проблем», которые «обозначены специалистами». Есть только одна: антинародная власть – власть наживы и чистогана, власть, которая лишила смысла Победу в Великой Отечественной войне, лишила смысла самоотверженный труд четырех поколений – и лишила смысла жизнь современных детей. В первую очередь – смысла для них самих.

Но назвать это обессмысливание защитой прав ребенка – тут нужно быть или особым садистом-палачом… или просто сумасшедшим.

Впрочем… таких среди работающих с детьми на ниве их «защиты» – полно. И с каждым днем все больше.

Говорит http://3rm.info

Органы социальной опеки Архангельска отняли у матери восьмилетнего сына Артема. «Изъятие» мальчика произошло 25 января, был подан иск о лишении женщины родительских прав. Дома ребенок был здоров и получал необходимый уход, а главное – очень любит мать. Однако представители социальных служб считают, что пребывание дома несет «непосредственную угрозу жизни и здоровью» Артема (мама мальчика больна, у нее подозрение на онкологическое заболевание… Сын для нее – единственный свет в окошке. Как, впрочем, и она для него…)

Работники служб социальной опеки начали проявлять особый интерес к семье два месяца назад. А 25 января этого года Артем не вернулся домой из школы (школа превратилась в критично опасное для детей место – похищения детей «защитниками их прав» носят уже массовый характер!). Светлане Николаевне по телефону сообщили, что ее сын находится в больнице на основании приказа №120 об изъятии ребенка, подписанного Ольгой Витальевной Дулеповой, начальником Управления по вопросам семьи, опеки и попечительства. Из больницы мальчика перевели в Центр защиты прав несовершеннолетних.

Ольга Витальевна, я чего хочу спросить… У вас совесть не бо-бо? Или она в комплекте с должностью не идет?

Госпожа Дулепова, вы себя считаете вечной и неуязвимой? Я вам скажу по секрету – ничего подобного. Станете вы старенькой. Приболеете. Это неизбежно. А у вас бац – и отнимут детей. Или внуков. Вы же болеете, вам дети не положены – вы им навредить можете. Вы перестанете быть креативной и продвинутой чиновницей. Вы станете просто пожилой женщиной. Это бывает. Знаете, со всеми бывает. Даже чудодейственные кремы не помогают.

Приказ за каким номером будете тогда подписывать?

Госпожа Дулепова, а вы в курсе, что не столь давно вам подобные заботники о детях отобрали у другой женщины, Елены Сергановой, трех дочек? Им тоже что-то там такое жуткое «угрожало» в обществе матери. Зато в детском доме угроз не было. Откуда, что вы! И старшая – Кристина – не выдержав «в полной безопасности и хорошей компании» и двух месяцев, повесилась. А перед этим трижды убегала домой.

Или вы думаете, что восьмилетний домашний мальчик – жертва попроще, чем пятнадцатилетняя девчонка со сложным характером? Похнычет, мол, порыпается и привыкнет? Госпожа Дулепова, в ваших краях детей частенько усыновляют… Как там с Артемом? Он учит английский? Или немецкий? Или испанский? Или ходячему набору запчастей это не надо?

Госпожа Дулепова, к вам ведь, в ваши места, недавно приезжали западные ЮЮ-деятели? Семинар проводили – как, от чего, от кого и зачем защищать русских детей. Теперь вы написали приказ об изъятии ребенка.

Госпожа Дулепова, а вы к местным диаспорам за детьми сходить не пробовали? Сходите, я вас очень прошу...

Я думаю, вы все-таки ребенка вернете. И сделаете невинное лицо – как ваши коллеги, загнавшие в петлю Кристину и тут же заявившие, что виноват суд и только суд. Может быть, рядом с мамой Артем забудет «ласковые» осьминожьи объятья вашей «детоспасительной машины» – детская психика и правда очень пластична.

Но вы все-таки сходите к диаспорам. Не к одинокой больной женщине, у которой всей радости – маленький беззащитный сын, а именно туда.

Сходите.

И не говорите, что я вас оскорбил. Это вы себя оскорбили – приказом №120. Как служащую. Как женщину.

* * *

…В государстве, которое продуцирует и поддерживает подобный описанному идиотизм, психически нормальных детей скоро может просто не стать. К тому идет.

Да, я знаю, что сейчас заработаю кучу кривых ухмылок и возмущенных возгласов – но это ничего не меняет: значительная часть поколения 7–17-летних бесится с жиру. Причем не только в обеспеченных семьях. В «семьях среднего достатка» (по сути, нищих семьях с красивым названием) родители тоже выкладываются до потери сознания, чтобы ребенок был не хуже других.

Понимая это «не хуже» очень примитивно…

…Признаемся себе, что никогда еще в истории нашего народа эта возрастная группа не жила в таком материальном достатке и в то же время с таким пониженным порогом ответственности и требований. Они чувствуют себя хозяевами мира – и наше государство в унисон западным «партнерам» им в этом льстиво подпевает. Но при этом они не помнят и не хотят помнить, что в этом мире они полностью зависят от взрослых. Напрямую – от родителей. Опосредованно – еще и от многих других. И государство так же старательно этого не желает замечать. «Дайте детям шанс!», «Они – личности!»

Шанс на что?

Если они личности, почему закон ограничивает их, например, в имущественных сделках (признавая официально, что ребенок и подросток не могут осознавать всей сложности аспектов в силу возрастного развития!), но при этом тупо позволяет им подавать в суд на родителей?..

…Одежда – не просто одежда, а модная. Даже если эта мода нелепа и опасна, как голый пупок у девочки в 20-градусный мороз. Мать против? Раздается истошный визг: «Ты на меня давишь!». И мать вместо того, чтобы взять чадуню за коски и проволочь по половицам, тушуется. Ведь сказано же: «Не давить!». И перерослая буренка отлично знает, куда стукнуть, если мать будет «давить» – государство подсуетилось!

Телефон – уже не средство связи, а средство развлечения, шантажа и разврата. И непременно с наворотами – сын так желает! Отец не хочет? Мы слышим злой вопль: «Ты на меня давишь!». И отец вместо того, чтобы разложить паршивца на лавке и всыпать ему как следует – пугается. По той же причине, что раньше – мать…

Но в своем жиробесии они… страшно одиноки. Родителей оттолкнули своими нервными, истерическими претензиями, поверив в заманухи государства про «права ребенка». О чем говорить с родителями? Как? Подойти и покаяться? Но они не умеют этого. Им кажется, что это – слабость, что взрослые так не делают… Друзья? Ха. А у кого они есть? Какие друзья? Если я сейчас выйду со своего навороченного мобильника в «аську» и там буду писать и кричать, что мне плохо и одиноко – что я получу в ответ? Кучу неграмотно написанных «далана» и «нормуль» и ворох идиотских смайликов. Никто не придет.

А может, без меня будет лучше?

Я плохой. Рядом никого нет, потому что я плохой.

Мама, папа, простите меня.

Асфальт летит в лицо… Не хочу!!!

Поздно.

Вот в момент этого осознания мне становится их жалко. До дрожи жалко.

Я в их возрасте не знал такого одиночества, хотя у меня не было ни мобильника, ни скутера, ни интернета-безлимитки. Я понимал, что делать с одиночеством – у меня были живые друзья, с которыми весело и интересно. Я свято верил, что есть взрослые, которым можно довериться, и среди них – мама, дед… И если попросить прощенья за какие-то проделки – то взрослые простят. Они же взрослые!

А у этих нет ничего. Кроме декларированной взрослости, которая оборачивается полетом в пустоту, петлей, таблетками – потому что они не взрослые и не умеют «справляться с проблемами». Родителям запретили учить детей делать это, потому что это обучение – «покушение на права детства». А государство может предложить взамен только психологическое бубнение, такое же полезное, как рисовый отвар.

Логики здесь не ищите.

Ее здесь не ночевало – как нет ее практически во всех действиях современного «глобализированного человечества». Не только в России. Пока даже – не столько. Агрессивной, беспомощной злобой, жестокостью, ежеминутной бессмысленностью существования, одиночеством западная молодежь поражена куда больше нашей. И «выражает себя» куда более часто, скотски и жалко, чем наша…

* * *

К сожалению, приходится констатировать, что решить проблему безопасности детства современное государство не в состоянии. Собственно, оно не в состоянии решить никакую проблему вообще, оно может только «бороться с проблемами». Улавливаете разницу и понимаете ее смысл?

Например, чтобы дети на самом деле чувствовали себя в безопасности, придется пойти на шаги, которые будут немедленно расценены как покушение на права человека (в основном на право буржуев наживаться на всем подряд). Придется в корне менять законодательство, причем и в тех его разделах, которые, казалось бы, к детям вообще не имеют отношения (знаете ли вы, например, что за создание рекламы с участием детей надо сурово карать? Любой рекламы, даже невинной рекламы йогурта?). Придется разогнать кучу мощных контор, спонсируемых Западом и сосущих отечественный бюджет. Придется принимать меры, которые будут непопулярны у самих же детей и их родителей – что скажете о полном, абсолютном запрете на ношение мобильников в школе или о категорическом, коренном, тотальном контроле за интернетом?

В общем, придется менять все общество в целом. Кто пойдет на это – даже во имя детей? Уж точно не нынешняя громкоголосая власть. Она если и примет какие-то меры, то меры эти, как в страшной сказке, обернутся против детей и родителей. Представьте себе, что власть – ради спасения детской морали! – объявила о признании интернета средством массовой информации. Думаете, под закрытие первым делом попадут продуцирующие извращения, мерзость и суицид социальные сети? Нет. Они власти не опасны никоим образом. Закрыты будут те ресурсы, которые, например, критикуют эту власть – хотя говорить при этом будут о «борьбе за нравственность».

Если мы хотим, чтобы в нашу жизнь вернулся смысл, а к нашим детям – будущее, то мы должны – понимаете, должны, буквально вынуждены уже! – отодвинуть нынешнюю власть.

Иначе – все по-прежнему бессмысленно…

Я же, когда речь заходит конкретно о проблемах детства и прочих «отцах и детях», грешен – люблю вспоминать комедию великого Аристофана «Облака». Там некий блудослов-учитель настропалил мальчика логически обосновывать свое право… бить отца розгой. Логически – да! – все было безупречно. Но в жизни отец – афинянин старой закалки – прежестоко выпорол обнаглевшего сына, а «мудрилище» блудослова – поджег.

И был совершенно прав.

Олег ВЕРЕЩАГИН