Александр Щербаков. Железный русский путь - Транссиб

       Некоторое время назад мне довелось на сайте благословенного Русского Лада поразмышлять о преимуществах народного предприятия на примере успешного животноводческого комплекса, действующего в Иркутской области. Статья называлась «Общее дело – общее благо». Хотелось бы в продолжение темы напомнить и полузабытую ныне русскую артель, которая в известном смысле ведь тоже «народное предприятие». Артели были распространены как в советскую эпоху, так и в дореволюционные времена. Притом нередко участвовали даже в осуществлении крупных проектов национального масштаба.  

     В последние годы трезвомыслящие аналитики всё чаще возлагают надежды на мобилизационную экономику, единственно спасительную для нашей страны в нынешних условиях. И, думается, успехам такой экономики немало бы способствовали традиционные национальные формы организации труда и производства, не однажды выручавшие нас в ходе отечественной истории. Не только советской. Мне, скажем, представляется показательным опыт поистине «прорывного» сооружения Великой Сибирской железной дороги на рубеже Х1Х-ХХ веков, весьма поучительный на все времена.

     Когда в не столь давние дни широко отмечалось 100-летие Транссиба (группа писателей-патриотов даже совершила своеобразный «агитпробег» сквозь страну по исторической «чугунке»), я среди публикаций о славном юбилее невольно выделил обстоятельную статью Валентина Распутина в достославном «Гудке». Его слово всегда звучало по-особому весомо, значительно, и предмет разговора зачастую обретал знаковый, метафорический смысл. В данном случае сама железнодорожная магистраль на Восток в его размышлениях становилась метафорой «русского проекта», российского пути. Транссиб ведь действительно нечто большее, чем просто длинная железная дорога. И мы, потомственные сибиряки, это ощущали и ощущаем всеми фибрами души, как говорится. Не только судьба нашей «разбуженной» земли, но и судьбы каждого из нас так или иначе связаны с этим великим сибирским путём, доставшимся в наследство.

     Правда, лично мои предки-старообрядцы по отцовской линии когда-то пришли в Сибирь пешим ходом, иные даже в «железах», но мать ребенком в начале прошлого века родители-переселенцы привезли из-под Нижнего Новгорода уже по «чугунке». Позднее по ней же она ездила в город Ачинск к отцу, который проходил там боевые ученья перед отправкой на фронт. На обратном пути мать накупила ярких деревянных ложек для наших детских яслей. Одной из тех ложек я тоже черпал колхозную кашу, благодаря чему выжил вместе с другими ребятишками в пору военного «голодомора».  

       Наверное, не случайно я с детства мечтал увидеть железную дорогу. Эту мечту непросто было осуществить. Ближайшая станция Абакан находилась от нашего подтаёжного каратузского села Таскино в сотне вёрст. Но мне помог случай: 14-летним огольцом я напросился в грузчики к дяде Васе Шелехову, шоферу фронтовой еще закалки, который вез зерно на абаканский элеватор. Мощь паровозов и стальные пути потрясли меня. В ожидании обратного «груза» – солдат, мобилизованных к нам на уборку, я лежал на мешковине в кузове «уралзиса» и под тугие паровозные гудки представлял с удивлением, как рельсы бегут, соединяясь в Ачинске с Транссибом, до самой Москвы, а там и – до Ленинграда, Киева и «далее везде».

         Через несколько лет я этими путями проехал уже не мысленно, а наяву.

Сперва через Ачинск на восток – в Красноярск, в пединститут. А потом и

на запад – в столицу нашей Родины и «далее везде». Можно сказать, Транссиб меня «вывел в люди».

         Но не меньшим потрясением, чем первое свидание с ним, стало для меня, студента-историка, «открытие», что основные 7 тысяч вёрст его были

проложены всего за 7 лет, притом – 70-ю русскими артелями. Эти три «великолепные семёрки» запали в мою душу навсегда. Как и слово «артель»,

уже знакомое мне по нашему колхозу, тогда – сельхозартели имени Кирова. Позже я узнал о мощном кооперативном движении в России накануне революции. И мне стали понятны искания замечательными экономистами Чаяновым, Кондратьевым путей для Советской России именно на «рельсах» кооперации, то есть русской артельности. Жаль, их учения были отринуты. Но все ж неслучайно, видимо, затем грянула коллективизация (артелизация) сельского хозяйства, проведенная, правда, отчасти «через колено»…

       Однако при всех издержках этого опыта мне и поныне представляется, что магистральный русский путь все-таки не в рыночном индивидуализме, не в атомизации «гражданского общества», а именно в артельности, соборности, искони присущих русскому характеру, по нынешнему – менталитету. Какие потенциальные силы и возможности кроются в них, блестяще показала когда-то артельная стройка Транссиба. В том числе и нашей Красноярской железной дороги. Поистине – «стройка века», притом не только своего.

       Мы весь свой век, по сути, прожили под знаком артельности. Да и теперь, когда правящие нами радикалы-рыночники всячески стараются приглушить её проявления, даже в таких мягких формах как народное предприятие или закрытое акционерное общество, она подаёт свой властный голос. Положим, в моём родном селе Таскино Красноярского края, где в лихие 90-е крепкий колхоз был порушен и разогнан, ныне сами жители снова организовали свой сельскохозяйственный кооператив, по существу сельхозартель, и зажили куда увереннее (не зря ж в народе шутят, что «гуртом даже батьку бить легче»). А в соседней Иркутской области, как уже сказано в начале этих заметок, успешно действует народное предприятие – мощный Усольский свинокомплекс, блестящий пример эффективности коллективной собственности и артельной организации труда. Именно за такими образцами видится мне настоящий «прорыв» в нашем развитии.

     Но пока «сверху» всё слышится: рынок, бизнес, наёмный труд, ссудный процент да «священная» частная собственность… Уши бы заткнул!