(Цикл стихов из поэтиеской книги С.И.Каширина "Русский вопрос").
Сергей Каширин -- член Союза писателей России, автор многих книг стихов и прозы. Лауреат Всесоюзной литературной премии им.Н.Островского, Всероссийской премии Св.князя Александра Невского, международной премии «Филантроп».
Член Международной ассоциации баталистов и маринистов. Академик, действительный член Петровской академии наук и искусств. Почетный гражданин древнего русского города Гдова. В прошлом - военный летчик.
Сергей Каширин Русский вопрос. Вопли провинциала. Стихи. 2013.pdf
Великоросс
Владимиру Степановичу
НИКИТИНУ
Я в большевистских не ходил вождях,
Ни коммисаром не был, ни чекистом,
Но в беспощадных классовых боях
Был безоглядно верным коммунистом.
Победы знал и пораженья знал.
Про коммунизм трибунно не долдонил.
Не Библию читал, а «Капитал»,
Хоть ни хрена в нем толком и не понял.
Во имя пролетариев всех стран
Плевать хотел на личное богатство,
Крепил союз рабочих и крестьян
И свято верил в равенство и братство.
В борьбе бывало всяко — кровь и грязь,
Культ личности. Застой и перестройка.
То злясь, то чертыхаясь, то стыдясь,
Я коммунистом оставался стойко.
Но как ни хорохорься, ни крепись,
При всём моём партийном постоянстве
Терзала душу каверзная мысль:
Подгнило что-то в нашем государстве !
Да, было много срывов и преград.
Всё превозмог, мужая год от года,
Не ради привилегий и наград,
А ради блага моего народа.
И вдруг такой убийственный сюрприз ! -
СССР — страну социализма
Разграбили и развалили вдрызг
Мои вожди из банды ель-цинизма !
Идею, что ль, внезапно невзлюбя
Где брат не раз губил родного брата,
И партия угробила себя
И диктатура пролетариата .
И вот стою у бездны на краю,
И ни рукою, ни ногой не двину,
И те, с кем вместе шёл в одной строю
Предательски подталкивают в спину.
И тут во мне очнулась русскость вдруг
И нашей русской воли непокорность,
И Пушкиным воспетый русский дух,
И русское достоинство, и гордость.
И встал я пред врагами в полный рост:
-Ну, подходите, - говорю, -дебилы.
Я - русский! - говорю, - Великоросс!
И я готов померить с Вами силы !
А вы?.. Гляжу - какая всё же мразь
Влечёт Россию к полному раздраю !
И говорю открыто, не таясь,
Что эту мразь открыто презираю.
Ах, сволота ! Ах, скопище иуд !
Как рветесь вы вершить реванш троцкизма !
Но неизбежен всенародный суд,
И приговор врагам патриотизма !
И будет вечно над землей сиять
Кумач знамен. И пламенеть свобода.
И к правде звать и правдой побеждать
Борьба и правда русского народа!
Парус
Ревело море. Бесновалось
В ожесточении тупом.
И жутко было видеть парус
Один -- в просторе штормовом.
Все злее буря. Все грознее
Вздымался волн за валом вал.
А парус мчал. А парус реял.
А парус в клочья волны рвал.
Слепа, коварна, зла стихия.
А в нем -- мятежном! -- торжество…
И клонит голову Россия
Пред русской удалью его.
Русский недуг
Варяги -- Трувор, Рюрик, Синеус…
Легенда? Быль? Проклятье? Род недуга?
Так якобы и начиналась Русь,
Поскольку русским не дано любить друг друга.
Владимиром Крестителем Христос
Руси навязан в Боги… Это ли не мука?!
А своего Перуна -- под откос:
Пример для русских, как губить друг друга.
Набег Орды. Удельные князья
Ума лишились, что ли, с перепуга?
Брат брату – враг. Монголы – им друзья.
Извечно русские вот так друг против друга.
Не потому ль и стравливают
Что не умеем мы ценить друг друга?!
Февраль…Октябрь…Безумство буйных масс.
Террор… Гражданская… Рекою кровь… Разруха…
С ножом, с дубиной, с бомбой -- класс на класс…
Умеют русские уничтожать друг друга!
Век ХХ1-ый… Рыночные дни.
Куда ни плюнь – бал правит тот ворюга.
И призрак новой классовой резни
Науськивает русских друг на друга.
Не счесть в России русских мудрецов.
Но где рецепт от этого недуга,
Что губит русских. Что в конце концов
Заставит русских полюбить друг друга?!
* * *
Я не был баловнем судьбы.
Совсем наоборот.
Я с детства ввергнут в стан борьбы
Командою: «Вперед!»
Я пионером юным был.
И комсомольцем был.
И пылко Родину любил.
Родной народ любил.
Когда вскипел смертей и бед
Войны кровавый шквал,
Мальчишкой я в двенадцать лет
К станку и плугу встал.
Потом в бою под рев огня--
Под пули – в полный рост.
И это Сталин за меня
Победный поднял тост.
Я сеял хлеб. Варил металл.
Дерзая и творя,
Высоты к звездам штурмовал
И бороздил моря.
Во всем по-русски был велик
Порыв вперед идти.
Да завели, увы, в тупик
Партийные вожди.
Елей марксистских их идей
Завлек в кромешный мрак.
-- Ах, - говорю себе, -- Сергей,
Какой же ты дурак!
Да разве с жизнью совместим
Их хлестаковский бред?
Ну как ты мог поверить им,
Пойти за ними вслед?!
Не все ли беды от того
И нищенства сума,
Что не хватило своего
Природного ума?
Ты не щадил себя в борьбе
Во имя общих дел,
А что ж о русской-то судьбе
Подумать не сумел?
Маркс…Энгельс…Иисус Христос…
Внемли и разумей!
А вот о русскости вопрос…
Кляп в рот -- заткнись! Не смей!
Но я ж не лишний меж людьми,
Не враг своей стране.
Я -- русский! Русский, черт возьми.
Так дайте ж слово мне!
Старому другу
«Немалый пройден в жизни путь, –
Мой старый друг твердит с любовью. –
Спокойней будь, разумней будь,
Побереги свое здоровье.
Уйми свою былую прыть,
Ах ты, товарищ мой, товарищ,
Приспели годы просто жить,
А ты чуть что – и враз вскипаешь.
Всему приходит свой черёд,
Слабеют с возрастом резервы,
А ты все рвешься наперёд,
И сердце рвешь, и тратишь нервы.
Жизнь всё труднее, что ни день,
Особенно для нас, ледащих.
Раздухаришься, старый пень,
И запросто сыграешь в ящик!...
Молчу, киваю: может быть
С дурной натурою моею,
Да понимаешь, просто жить
И не умел и не умею.
Я знаю, многие в борьбе
Не сберегли себя страдальцы,
Но не позволили себе
На всё про всё смотреть сквозь пальцы.
Кому-то в том и благодать,
Но мне пример – иного рода:
За правду до конца стоять
Во имя русского народа.
И ты не смей меня учить
Борьбы и риска сторониться,
Я не умею просто жить
И не хочу тому учиться!
Смута
Хотелось бы Россию воспевать,
Воздать ей по заслугам и уму,
Но, как ни жаль, похоже, что опять
Россия погружается во тьму.
Опять готов идти на брата брат.
Грядет черед ножам и грабежам.
И словно плеть, отборный русский мат
Всех без разбора хлещет по ушам.
Стоят без дела плуги и станки.
О, Боже мой, что стало на Руси!
С утра сивуху хлещут мужики,
Как говорится, только подноси.
Ополоумел православный люд.
Разрыт, разрушен вековой уют.
А бабы курят. Бабы тоже пьют –
В грехах от мужиков не отстают.
Отринута святая благодать.
Покинута детьми седая мать.
В России жены не хотят рожать.
Пришла пора России вымирать.
Всё тяжелее, всё мрачнее мгла.
И только там, где блещут купола,
Пытаются гудеть колокола,
Что Русь когда-то праведной была.
День ото дня угрюмей небосклон.
И душу рвет картавый крик ворон.
И явственно плывет со всех сторон
Не благовест, а похоронный звон.
Перевертыши
За тридцать сребреников, или
В душе ни чести, ни стыда,
Вчера в товарищах ходили,
Сегодня – надо ж! – господа.
Ух, как они нам пылко врали! –
Ур-ря! – вселяли оптимизм. –
Впер-ред! В сияющие дали!
Прямой дорогой – в коммунизм!
И вдруг… Уж так собой гордилось!
Так красовались – Боже мой! –
И вдруг – ну, блин! – с дороги сбились.
С идейной! С правильной! С прямой!
Ах, как взахлеб являли твердость,
Вопя, что нет для них преград,
А тут как в стену лбом уперлись
И – скопом, гамузом – назад.
Назад! Швыряя партбилеты,
Меняя звезды на кресты,
Назад!.. Да в те же кабинеты,
Да на командные посты.
Всё в те же кресла, в те же ложи,
Как на подбор, всё те же сплошь
Ей-ей, эсэсовские рожи
Капээсэсовских вельмож.
О,Господи, куда ж ты смотришь!
У всех кормушек и корыт –
Иуда! Каин! Перевертыш
На перевертыше сидит.
И нет предела их цинизму.
И в оптимизме – фанатизм:
«Ур-ря! Впе-ред! К капитализму!
Да здравствует капитализм!»
Позорным танковым погромом
Россию ввергли в кровь и блуд,
И Дом Советов Белым домом
В угоду США зовут.
У них сударки и кухарки,
Да иномарки в гаражах,
Да патриархи шлют подарки,
А олигархи – в сторожах.
При исполненьи полномочий
Они – элита. Клан господ.
А я… Кто я?.. Простой рабочий.
По мерке их – рабочий скот.
Не клан, а класс, точнее скажем.
Клан наших классовых врагов.
И гнев клокочет в сердце нашем,
Как океан без берегов.
Заводы, банки, недра сперли,
Бандитской прыти не тая.
Теперь страшнее кости в горле
Им совесть чистая моя.
И смотрят тем же ясным взором,
Во лжи всё тот же артистизм,
И скрыт за каменным забором
Их персональный коммунизм.
Всё в их руках – чего ж бояться!
Но, при красивых словесах,
Смотрю – не радость от богатства,
А страх таится в их глазах.
По их морали – всё в продаже:
Всё – продадим! Всех – предадим!
А вот – дрожат, не веря даже
Телохранителям своим.
Ведь видят, видят, без сомненья,
Как это видит всякий вор,
И всенародное презренье,
И несмываемый позор.
А пуще всех иных паскуден
И омерзительнее всех
Их – перевертышей! – иудин
За тридцать Серебреников – грех.
Вопль провинциала
Генерал-полковнику
Леониду Лукичу Батехину
Мы одному с тобой молились богу,
Соратники из одного гнезда.
Одна и та же нашу путь-дорогу
Благословила алая звезда.
В одежке драной… Ни жилья, ни хлеба…
Война… Разруха… Голод… Нищета…
Но как сияло русской славой небо
Какой была прекрасною мечта!
И мы взорлили в солнечные дали,
И возмечтали: к звездам долетим!
Нас сталинскими соколами звали,
И мы гордились званием таким.
Была идея: коммунизм реален.
И мы не сомневались: быть тому!
И богом был для нас товарищ Сталин,
И мы молились искренне ему.
И ты средь туч и молний реял смело.
Но вдруг с высот, что гордо покорял,
Спикировал в уют политотдела,
Как мы считали, дурака свалял.
Но ты был настоящим коммунистом.
А мы – своё: «Оратор! Выступлер!»
Карьеры ради, дескать, стал речистым
И в генерал-полковники попёр!
У нас, крылатых ухарей-гвардейцев,
Чудить-мутить натура широка,
И мы на всяких там политотдельцев
Поглядывали этак свысока.
Но ты был тверд. И преуспел. Удача?
Так ли, не так, казалось бы – гордись:
Москва. Квартира. Должностёнка. Дача.
Всё есть. А жизнь… А как сегодня жизнь?
Мне не в пример, ты и поныне в силе,
Да и со мной ничуть не во вражде.
Твоя ль вина, что я, клонясь к могиле,
В провинциальной мыкаюсь нужде.
Увы, товарищ генерал-полковник,
Один ли я так обойден судьбой?
Прорвавшись к власти, явный уголовник
Нас числит всех никчёмною толпой.
А сколько ж их таких, с ухваткой вражьей,
Сегодня в наших правящих верхах!
И почему вдруг коммунист вчерашний
Сегодня нам с тобою лютый враг?!
Им словно бы не писаны законы,
Всё оплевали – правду, доблесть, труд.
И нет войны, а гибнут миллионы,
До пенсии не доживая, мрут.
Глашатаи марксизма-ленинизма,
Сплетясь с ворьём в змеиный их клубок,
Глумясь над нами, фарс капитализма
Долдонить навострились назубок.
Поднапустить в глаза умеют пыли.
Вопят: «Вперёд!» – а пятятся назад.
С пелёнок большевизм превозносили,
А ныне ель-цинизму лижут зад.
Могучим был СССР. Великим.
И вдруг такой позорнейший развал.
Но почему же никакой Деникин
К отпору добровольцев не созвал.
Иль судорогой страха рот скривило?
Что ж не нашёлся ни один смельчак
Поднять мятеж, как генерал Корнилов,
Верховным стать, как адмирал Колчак?
Ну, ладно, скажем, был генсек – Иуда.
Ну, а ЦК? Или – Политбюро?
И тут не объявился ниоткуда
Спасать их хоть какой-нибудь Шкуро!
Блажили: совесть, ум и честь эпохи!
Нам дескать, путь указан Ильичём!
А на поверку что же? Пустобрёхи,
Трусливые, как цуцики, причём.
В раздумье горьком чертыхнусь уныло.
Тоска! Уж лучше б сразу на погост.
Нас восемнадцать миллионов было,
А Ельцин цыкнул – все поджали хвост.
Зато в каком от доллара восторге! –
С власть захватившей сворой на паях
Вчерашние парторги и комсорги
У олигархах ходят в холуях.
Наперебой – кто в клан «едрёнороссов»,
Кто в кодлу Жириновских хохмачей,
В либерализм общественных отбросов,
В авантюризм чубайсовских рвачей.
А ты, товарищ генерал-полковник?
Недавно я услышал, что и ты,
Поскольку, мол, заслуженный сановник,
Сподобился достойной высоты.
Опять нас, маловерных, вдохновляешь
Сиянием регалий и наград.
Завидую? Да брось, сам распрекрасно знаешь,
Что про таких в народе говорят.
Галдят, базарят толпы безработных:
«Вот, мол, идей высоких проводник,
Завел не в коммунизм, так и растак, негодник,
А в капиталистический тупик!»
«Друзей, – вздохнешь, – охаивать негоже».
Но исстари, хоть трижды генерал,
Платон мне друг, а истина дороже,
Как Аристотель некогда сказал.
С себя вины я тоже не снимаю.
Свои стишки кропая между дел,
Пел дифирамбы Октябрю и Маю,
Да многое не так, как надо, пел.
Рифмуя, метил даже в трубадуры.
А что? Неплох про Шуры-муры слог.
Но под ярмом цензуры-диктатуры
Встать в полный рост за истину не смог.
И подмывает воплем скандалиста
С досады взвыть на весь на белый свет:
«О, тяжела ты , участь коммуниста!»
Но это же, конечно, не ответ.
Перебирая поражений даты
Под грузом оскорбительных утрат,
Мы скажем, что ни в чём не виноваты.
Чёрт побери, а кто же виноват?
Летали смело. Преданно служили.
А что в итоге? Горечь и позор.
Выходит, что всю жизнь слепыми были,
Да так и не прозрели до сих пор.
Наш марш гремел, что сказка станет былью,
Что будем жить мы в сказочном раю.
А мы… Мы лбы в усердье расшибили
И ахнули у бездны на краю.
Гордясь, что жили в гордую эпоху
Во имя счастья для родной земли,
Выходит, не тому молились богу,
Выходит, не по той дороге шли.
И не закрыл идейной амбразуры
Никто в философическом бою –
Ни генералы от литературы,
Ни генералы в воинском строю.
Как пушкинский старик перед корытом
Разбитым перед нищею избой,
Я оставляю свой вопрос открытым
Не только лишь перед одним тобой.
От приговора нравственных законов
Увертки никакие не спасут
Ни единиц, как мы, ни миллионов
Партийно-государственных иуд.
Как с тормозов сорвавшись, полным ходом
Гремит страна, как поезд под откос.
И всё острей встаёт перед народом
Трагический в его судьбе вопрос.
И не имею права промолчать я,
Чиню сам над собою самосуд,
Не потому, что мне страшны проклятья,
А потому, что люди правды ждут.
Я знаю, что история рассудит
И всем воздаст по чести и уму,
Да только вот когда такое будет,
Известно только Богу одному.
И пусть я слаб, пусть голос мой не громок,
Я бью в набат – внемли и стар и мал! –
Чтоб сдуру опрометчивый потомок
Таких бы дров, как мы, не наломал.
Протест
«Терпи! – твердят. – Смирись. Молись.
Смиренным, кротким будь».
А мне противна даже мысль
Башку пред кем-то гнуть.
Дерьмократическая мразь –
Рвачи и палачи –
Россию втаптывает в грязь,
А я – заткнись, молчи?!
Не смей власть предержащих клясть,
Сколь доля ни трудна?
«Ты – Божий раб, – твердят. – А власть
От Бога нам дана.
Ты, обличая дребедень
Кремлевского лжеца,
Как еретик, бросаешь тень
На самого Творца.
Ты обложился кучей книг,
Чтоб истину найти.
Ну, а чего, скажи, достиг
На праведном пути?
Гляди, подонок сыт и пьян,
И в банке сотни тыщ.
А ты гордыней обуян,
Не потому ль и нищ?
Смирись, уймись, умей молчать
И прекрати борьбу,
И да сниидет благодать
И на твою судьбу»,
О Господи, да в чем мой грех?
Выходит, в том, что зряч,
Что вслух могу сказать при всех,
Как зол и подл богач?
И вот опять не промолчу
И вот опять ропщу,
Что слепо верить не хочу,
Смиряться не хочу.
Да, признаю, я нищ и слаб,
Живя в жестокий век.
Но я отнюдь не Божий раб,
Не тварь, а – человек.
А если власть затем, чтоб красть
И только для того,
И если Бог за эту власть,
То я – не за Него!
Скажи, Россия!
Да, скифы мы
Александр Блок
Как скифы, дескать, храбро бились
И мы. Но после, верь не верь,
Как скифы, до того допились,
Что поголовно мрем теперь.
Злой рок над нами, что ль, витает,
Иль рус-Иван и впрямь дурак:
Уж пить -- так пить! И пропивает
И ум, и душу – в пух и прах.
Так в чем же, в чем, скажи, Россия,
Твоя особенная стать?
Чтобы как варвары степные
От перепоя вымирать?
Иль в том, что пьяный князь Креститель
На пьянство Русь благословил? –
Недаром, дескать, Сам Спаситель
На свадьбе в Канах всех споил.
Иль, может, в том, чтоб вырождаться
Времен преемственная связь?
Чтоб как свинья в дерьме валяться,
Уткнувшись пьяной харей в грязь?
Не стыдно ль при твоем пространстве,
При гордом русском языке
Безмозглой дурою спиваться
В тысячелетнем бардаке?!
Русский вопрос
Слышится, пишется – экие шустрые! –
Некие, видите ль, новые русские.
Думаю, дай пригляжусь-ка построже я:
Что же, на старых на нас не похожие?
Может, не каждому взгляду заметные,
Силы в душе их таятся несметные?
Словом, обязан вглядеться поглубже я:
Новые – дай-то Бог! – видимо, лучшие.
Как у Гайдара, вдруг вижу невольно я
Физиомордии самодовольные.
Вижу – и даже не через очки –
Алчные, как у Чубайса, зрачки.
Вот а-ля Ельцин без просыпу пьёт.
Вот а-ля Жирик без продыху врёт.
А Новодворская? А Хакамада?
Да это ж клоаки змеиного яда!
Авель валюту лопатой гребёт.
Каин в открытую гробит народ.
Киллер – по-русски убийца, бандит,
Правит на русской земле геноцид.
Вот ангелочки-то! Вот херувимы!
Сколько их спряталось за псевдонимы!
Зря, что ль, у плуга или у станка
Ни одного я не видел пока.
Брешут, бахвалясь делишками гнусными,
О превосходстве над старыми русскими.
А погляжу – ох, не ошибусь-ка я:
Боже мой правый, да что же в них русское?!
Тьфу-ты! – озлишься и плюнешь от горести:
Да ведь у вас же ни чести, ни совести!
И за какие ж такие грехи
Вы злейшие истинным русским враги?!
Эх, да на вас бы, на племя рвачёво,
Стеньку бы Разина да Пугачёва!
На подлецов, кем держава развалена,
Русского Ленина! Русского Сталина!
На Березовского да на Гусинского
Русскую руку чекиста Дзержинского!
Око за око! – закон при возмездии.
И ведь дождетесь, допляшетесь, бестии!
Величие
Был он вправду выкован из стали.
Мня творцами сущего всего,
Даже боги в страхе трепетали
Пред одним лишь именем его.
Прозорлив. По-царски скуп на ласку,
Мог в сердцах стереть полмира в пыль.
Но любую превосходит сказку
Созданная им земная быль
Грянул бой – позвал страну в колонны,
Каждого – как сына своего.
И с восторгом гибли миллионы,
Умирая с именем его.
Поединка мир не знал суровей.
Напитав бездонно глубину,
В пол-Европы море русской крови
До Берлина вздыбило волну.
Кровь за кровь! С утратами, с боями –
К жизни! К правде! К свету из тюрьмы! –
В пол-Европы русскими костями
Путь к Победе выстелили мы.
Те, что в страхе корчились, немея
Даже скопом против одного,
Из змеиных нор ползут пигмеи
Оболгать величие его.
Но на том, политом кровью поле,
Где пылали даль, и глубь, и высь,
Победила сталинская воля,
Победила сталинская мысль.
Веря, как не верят даже Богу,
С ним, презрев врага звериный визг,
Вечных войн тевтонскую берлогу
Разнесли мы, раздолбали вдрызг.
И в честь тех, кто отстоял свободу,
Сталин первым поднял свой бокал
И спасибо русскому народу
За победу первому сказал.
«Ибо русский, – выдохнул с волненьем, –
И в былом, и на века вперед,
И умом, и духом, и терпеньем
Самый выдающийся народ!»
Русскими скрепляя братства узы,
Не боялся Сталин никого.
Трепещите, подлецы и трусы,
Перед страшным именем его!
Тексты стихов приводятся по изданию 2013 г.:
Сергей Каширин Русский вопрос. Вопли провинциала. Стихи. 2013.pdf
Никитин Владимир Степанович
Тарасова Валентина Прохоровна
Панкова Алла Васильевна
Куняев Сергей Станиславович
Тарасов Борис Васильевич
Воронцов Алексей Васильевич
Самарин Анатолий Николаевич
Страница "РУССКИЙ ЛАД"
